Опасное наваждение   ::   Питерс Натали

Сет поцеловал меня в шею и медленно начал вынимать шпильки из моих волос. Весело потрескивал огонь. Я была счастлива и лишь немного смущена, думая, что за чудесный человек Стивен и как он был добр ко мне.

– Сет, могу я поговорить с тобой? Это очень важно.

– Конечно, Рони.

– Теперь мы будем настоящими мужем и женой. Отныне и во веки веков, до самой смерти. Я никогда больше не буду лгать тебе. Но я не хочу, чтобы между нами оставалась старая ложь. – Я опустила голову Сету на грудь, а он гладил меня по волосам. – Я хочу сказать тебе, что, когда я говорила, что ни разу не спала со Стивеном, это была неправда. Мы спали с ним в замке, во время бегства из Мюнхена.

Сет молчал. Я заволновалась.

– Но это все, клянусь! Только в тот раз! Мы ничего не могли с собой поделать. И… это получилось не очень хорошо. С тобой гораздо, гораздо лучше! О, теперь ты будешь на меня сердиться! – Я снова прижалась головой к его груди. – Зачем я это рассказала!

– Ты думала, что умираешь, и все равно лгала, – сказал он с упреком.

– Но из благих побуждений! – заверила я его. – Потому что братья не должны ненавидеть друг друга, а я думала, что ты никогда не помиришься с ним, если будешь ревновать меня. А теперь, когда мы снова муж и жена, ты будешь время от времени вспоминать о том случае и сомневаться во мне. Лучше сказать правду сейчас и положить конец всем сомнениям.

– Так вот как вы, цыгане, относитесь к правде? – По голосу Сета я поняла, что он усмехается, и взглянула ему в глаза.

– Ты на меня не сердишься? Ты прощаешь меня?

– Маленькая глупышка, – вздохнул он. – Отложи свои правды и неправды на потом хотя бы сейчас. Есть только одна правда, которая меня интересует. Ты здесь и ты меня любишь. – Он поцеловал меня. – Но больше никакой лжи, понятно?

– Да, да, – с готовностью подхватила я. – Больше никакой лжи! Я кое-чему научилась!

– И никакого воровства. Сколько еще разъяренных баронов и сынов Дана гоняются за тобой по земле?

– Ни одного, клянусь! Я больше не стану лгать и воровать. Обещаю! Пусть огонь выпрыгнет из камина и поглотит меня, если я нарушу свое обещание!

Сет засмеялся и взял мое лицо в свои ладони.

– Ты, как всегда, безрассудна. Красива и безрассудна. Я тебя очень люблю.

– И я тебя люблю, – тихо сказала я, – и никогда больше не отпущу тебя. А если ты умрешь первым, я умру тоже, потому что даже на небесах ты обязательно влипнешь в какую-нибудь историю…

– Т-ш-ш. Говорить о смерти – плохая примета. Я вижу, что шампанское кончилось, а огонь потух. Идем, цыганка. Время порядочным супружеским парам отправляться в кровать.

Некоторое время мы, обнявшись, стояли у погасшего камина.

Вместе. В нашем доме.

– Я очень волнуюсь, – сказала я. – Мы действительно сейчас весело проведем время? Да, цыган?

– Да, цыганка, – со смехом ответил он.

Я очень хотела, чтобы Адам жил с нами, и Сет послал за ним в Америку, и за Анной, и Давидом Тэтчером. В течение следующих шести лет я пела в лучших залах Европы, а Сет стал моим импресарио. Ему нравилась такая работа, потому что она оставляла много времени для игры в карты. Мы оба любили путешествовать. Это были замечательные времена. Мы заработали много денег, потому что горгио хотели услышать, как поет Золотая Цыганка, но я была счастлива, когда забеременела и перестала выступать. И родилась Ева.

Адам рос настоящим маленьким цыганенком. У него был настоящий дар общаться с лошадьми, он любил карты и монетки. Мы с Сетом тоже продолжали играть, потому что оба слишком любили это занятие. Наверное, наш пример и повлиял на мальчика. Некоторые думают, что так нельзя воспитывать детей, но я всем говорю, что, когда мне было столько лет, сколько Адаму, я была уже законченной воровкой.