Полет ворона (Черный ворон - 2)   ::   Вересов Дмитрий

В голове у Тани заметно прояснилось, и она почувствовала, что зверски голодна. Но готовкой заниматься не хотелось ни в какую - легче застрелиться, Значит, бутерброды. Она заглянула в холодильник. Там было все, нужное для хорошего бутерброда, - финское масло, семга, копченая колбаса, даже икорка. Недоставало лишь одного ингредиента - хлеба. Ни крошки.

- Философ, у тебя хлеб есть? Пятаков оторвался от второго стакана и виновато покачал головой.

В хлебнице Шапиро тоже было пусто.

- Ладно, схожу в булочную. Проветрюсь заодно. А потом покушаем. Ты только смотри, не надирайся без меня тут.

Пятаков кивнул - дескать, понял, ну о чем речь? И, конечно же, надрался. Надрался и отрубился, пока Таня в булочную ходила. Вернулась она со свежей буханкой, позвонила в дверь, и никто ей не открыл. А она, как назло, ключи забыла. Ладно, можно полчасика посидеть : во дворике, отдышаться, может, пройдет мимо Светка, Варлам либо Галина, или философ очухается. Спешить-то сегодня все равно некуда.

Таня спустилась, села на скамеечкуво дворе, лицом к парадной, закурила.

- Дай-ка, девка, папиросочку...

Таня подняла голову. У скамейки стояла не то чтобы старуха, но женщина в возрасте - в дорогом, но сильно поношенном пальто, с жесткой рыжей химией на голове. Лицо красное, в морщинах.

Таня знала эту женщину - она жила в том же подъезде, только двумя этажами ниже, одна, без детей, без мужа, на грошовую пенсию, подрабатывала гардеробщицей в доме культуры и была не дура выпить. Имени соседки Таня, разумеется, не знала.

Она не глядя протянула женщине пачку "Кента". Та взяла ее в руки, повертела, вытащила сигарету, понюхала, сказала: "Ишь ты!" - сунула в рот, вернула пачку Тане и плюхнулась рядом с ней.

- Все блядуешь, девка? - спросила она, выпуская дым.

- Да пошла ты!.. - огрызнулась Таня. Тоже мне, блюстительница выискалась!

- Ты погоди кипятиться-то, я ведь не в осуждение... Сама в твои годы ох бедовая была! Я тех, которые мохнатку свою берегут, никогда понять не могла... Ну, берегут - и доберегутся, когда она никому уж на хрен не нужна. И что много тогда радости от целомудрия-то? То-то... Ты из сорок второй будешь?

Таня рассеянно кивнула. Монолог полупьяной бабки интересовал ее минимально, но идти пока что было некуда.

- Та комната, где Козлиха раньше проживала, твоя теперь?

- Да.

- Веселенькая комнатка! Там все больше такие оторвы жили - нам с тобой и не угнаться! Ну, про Козлиху я не говорю, та просто стерва, вся на говно изошла... А вот до нее жила там Муська, тоже дворничиха, так такой дым коромыслом стоял - Боженьки! Каждый день у нее праздник. Одно время ко мне бегать повадилась. Надежда, дескать, Никаноровна, выручи трешку до получки! Первое время выручала, а потом надоело - все равно ведь не отдаст, зараза пьяная! С милицией выселяли, Муську-то, вот так! А еще прежде того была та комната за Галеевой, которая еще пивом на Розенштейна торговала. Тоже, скажу я тебе, штучка была, мужики табунами вокруг нее ходили... Таня, скучая, слушала соседку.

- До Галеевой, значит, пустовала твоя комнатка несколько лет. А перед этим жил в ней милиционер, только недолго, женился, в квартиру отдельную переехал. До милиционера жила там Валька Приблудова, так та вообще...

- Стойте! - вскрикнула Таня. - Как вы сказали? Валька Приблудова?

- Ну да, Валька, - удивленно отозвалась Надежда Никаноровна. - В УРСе работала, сначала продавщицей, потом уборщицей.

- Расскажите мне про нее! - взволнованно попросила Таня.

- Да на что тебе? - Соседка смотрела с явным любопытством.

- Ну... ну, в общем, была у меня знакомая такая, Приблудова Валентина... Думаю, не та ли самая?

- Это вряд ли, - авторитетно заявила бабка. - Та Приблудова невесть куда сгинула, когда тебя еще и, на свете не было. Ты с какого года?

- С пятьдесят шестого, - сказала Таня.