Опасный защитник   ::   Чапмен Джанет

Если бы в ее бокале было не тридцатилетнее виски, Уиллоу с удовольствием выплеснула бы его содержимое в смеющееся лицо Дункана.

Очевидно, разгадав ее намерение, он на всякий случай крепко прижал Уиллоу к груди. И она как дура тут же забыла обо всем, охваченная жаром, словно вспыхнувшая сухая спичка. К тому же ей, кажется, не удалось скрыть эту постыдную слабость от Дункана.

Он еще сильнее прижал ее к себе, и Уиллоу мысленно прокляла свое тело за предательство. Почему, черт возьми, именно он? Почему, несмотря на то что на свете множество приятных и вполне цивилизованных мужчин, оно подобным образом реагирует только на Дункана Росса – бывшего искателя приключений, а ныне хозяина бара, высоченного блондина с зелеными глазами и мощной мускулатурой, человека, будто ворвавшегося в ее жизнь из тех давних времен, когда мышцы ценились выше мозгов, а робкие, доверчивые женщины мечтали о героях, которые их спасут и завоюют.

Высвободившись из его объятий, Уиллоу откинулась на дубовую спинку скамьи и скрестила руки на груди, стараясь обуздать взбунтовавшийся инстинкт. Объяснить такую неоправданно сильную реакцию на этого мужчину, пожалуй, можно было двояко: либо в ее крови до сих пор бушуют гены, доставшиеся от далеких предков, либо чересчур долгое воздержание действует на нее гораздо сильнее, чем Уиллоу полагала. Если второе предположение верно, то необходимо срочно принимать меры, и заняться этим следует сразу же, как только она вернется в Огасту.

– А как у нас дела с почтовыми ящиками? – с несколько неестественной веселостью повернулась Уиллоу к сестре.

Рейчел на минуту растерялась от столь откровенной попытки сменить тему.

– Я… а… Да, два уже совсем готовы, – наконец ответила она. – Их расписала Микаэла.

Интересно будет посмотреть, как выглядят почтовые ящики, которые «расписывал» семилетний ребенок.

Вот уже пять лет они с Рейчел развлекались, одаривая своих земляков новыми, собственноручно сделанными почтовыми ящиками. Под покровом ночной темноты сестры прикрепляли их к столбикам, установленным у калиток, а утром с удовольствием наблюдали за тем, как весь город гадает, кто же такой этот «Почтовый Санта-Клаус», облюбовавший для жизни Паффин-Харбор.

Два года назад они несколько расширили поле своей деятельности и установили в городском парке восьмифутовую фигуру тупика, вызвав тем волну пересудов и догадок, которая не вполне успокоилась и до сих пор.

Микаэла, дочь Кинана, которую Рейчел и Уиллоу любили, как свою собственную, с энтузиазмом участвовала в изготовлении и установке почтовых ящиков. И даже годовалый Николас, сын Рейчел и Ки, уже проявлял некоторый интерес, который, правда, пока выражался в том, что малыш с удовольствием запихивал себе в рот опилки.

– Ты ведь в воскресенье уедешь, значит, хотя бы один надо установить сегодня ночью, – предложила Рейчел и протянула через стол руку, намереваясь взять бокал сестры. Та немедленно отодвинула его в сторону. – Тебе нельзя, раз ты беременна.

После этого заявления в кабинке на несколько секунд повисло полное молчание, а потом Ки Оукс повернулся к жене и уставился на нее синими глазами, сверкающими сейчас так, что могли бы воспламенить камень.

Густо покраснев, Рейчел бросила свирепый взгляд на Уиллоу, а потом с виноватой улыбкой посмотрела на мужа:

– Я… я тебе не сказала, потому что… я еще не была… я пока не уверена…

Ткнув Дункана в бок, Уиллоу вытолкнула его из кабинки и следом поспешно выбралась сама.

– Сегодня ночью я не смогу устанавливать ящики, сестренка, – сообщила она уже на ходу, – потому что через час мне надо кое с кем встретиться. К тому же сегодня я не ночую дома. Вернусь завтра днем.