Полицейский (Архив сыскной полиции)   ::   Хруцкий Эдуард Анатольевич

Не от хорошей жизни пришли сюда люди. Бахтин со спутниками протолкались через толпу и прошли в здание вокзала. Обходя людей, лежащих вповалку на полу, они подошли к дверям с надписью: «Военный комендант». В комнате, синей от махорочного дыма, сидел чудовищно уставший человек и орал в телефонную трубку. – Нет!.. Нет!.. Запрещаю! Комендант положил трубку и спросил недовольно: – Ну чего вам?

Видимо, барский вид Бахтина не внушал ему доверия. – Мы из ЧК. – Бахтин протянул мандат. Комендант прочел его и вскочил, поправляя пояс. – Чем могу помочь, товарищи? – Нам в Питер нужно.

– Ну что ж. На третьем пути стоит товарняк, он скоро должен отойти. Пошли устрою.

Они шагали по обледенелым шпалам, лезли под вагонами и наконец добрались до товарного состава. Комендант повел их к пыхтящему паровозу. – Климыч! – крикнул он. Из будки высунулся машинист. – Чего, Андреич? – Спустись. Машинист спустился, вытер ветошью руки.

– Климыч, возьми товарищей чекистов до Питера.

– Чего не взять, если сам комендант просит, – улыбнулся машинист в прокуренные усы. – У меня два вагона с сеном. Даже хорошо, что вооруженные люди поедут. А то на полустанках мужики шалят. Только, товарищи чекисты, чур, не курить.

Когда поезд тронулся, Чечель подтянул к себе мешок: – Закусим.

Он вытащил полбуханки хлеба и две банки консервов.

Бахтин случайно заглянул в мешок и увидел пачки денег. – Это что, Василий Борисович? – Те самые франки. – Так ведь расписка. – Слышали такое слово «конспирация»? – И вы ни копейки не истратили?

– Так они же казенные, – искренне удивился полковник. – И что вы с ними будете делать?

– Поеду в Стокгольм. Там, говорят, мой начальник генерал Батюшев, сдам ему.

Дверь им открыл капитан Немировский. Был он в кителе с каким-то замысловатым морским значком на груди.

– Не надо пароля. Я вас сразу признал, господин Бахтин. Меня Дранков предупредил, что вы приедете. Дядюшка мой очень о вас тепло вспоминал. – Как его здоровье?

– Прекрасно. Он в Париже. У него ювелирное дело. Проходите, отдыхайте, сейчас соображу вам поесть.

Когда они вошли, разделись, Немировский пригласил Бахтина в другую комнату. – Понимаете, господин Бахтин…

– Понимаю, – Бахтин расстегнул саквояж, достал пачку долларов, – хватит? – Более чем. – Тогда тронемся? – Документы у вас надежные? – Более чем, – в тон ему ответил Бахтин.

Они вымылись, побрились, поели и привели в порядок платье. Немировский ушел. А они легли спать. Когда стемнело, капитан сказал: – Пора.

Во дворе стоял военный зеленый мотор. Немировский сел за руль, а Бахтин с силой крутанул ручку стартера. Двигатель молчал. Он крутанул еще. Машина чихнула и заработала басовито и гулко. Улицы Питера были перегорожены баррикадами, по темным мостовым шли вооруженные отряды, скакали всадники, ползли броневики.

– Белые наступают, – пояснил Немировский.

Но людям в машине это было безразлично. Белые, красные. Это была не их война. Трижды мотор останавливали и проверяли документы. Но мандат с подписью самого Дзержинского производил магическое действие. Миновав заставу, Немировский остановил машину и дважды мигнул фарами. К машине подошел человек в армяке. – Привезли? -Да.

Дальше они ехали в розвальнях. По каким-то проселкам, рощам, даже по льду озера. Когда езда эта стала уже нестерпимой, возница сказал: – Тихо теперь. Граница.

Он вылез из саней и трижды мигнул потайным фонарем. На той стороне в темноте трижды вспыхнул и погас свет. – Если что… – тихо сказал Бахтин.

– Если что, у меня две гранаты «мильс» и у нас три ствола, – ответил Чечель, – пробьемся. Заскрипел снег, и к вознице подошел человек. – Это они, Уно.

– Пошли, госпота, – с чухонским акцентом сказал человек. Они шли, утопая в снегу, глуша шаги.