Остров ведьм   ::   Робертс Нора

Ее волосы снова стали белокурыми, какими были от природы. Пустившись в бегство, она остриглась «под мальчика», охотно расставшись со своими длинными кудрями, а потом выкрасила волосы в темно-русый цвет. В последние месяцы она регулярно перекрашивалась, становясь по очереди то ярко-рыжей, то жгучей брюнеткой, то шатенкой. Но ее волосы по-прежнему оставались короткими и прямыми.

То, что в конце концов Нелл отказалась от своей вынужденно измененной внешности, было красноречивее любых слов. Похоже, она вновь обретала себя.

Ивену нравились ее длинные кудри. Иногда он вцеплялся в них и волок Нелл по полу к лестнице.

Нет, она больше никогда не станет отращивать волосы.

Нелл вздрогнула, быстро оглянулась и обвела взглядом людей и машины. Во рту пересохло, горло сжалось. Она искала высокого, стройного мужчину с золотыми волосами и серыми глазами, твердыми как стекло.

Конечно, его там не было. Он был в пяти тысячах километров отсюда. Для него она была мертва. Разве Ивен не твердил сотни раз, что ее освободит от него только смерть?

Элен Ремингтон умерла ради того, чтобы Нелл Ченнинг могла жить.

Нелл разозлилась на себя за то, что вспомнила прошлое, и попыталась успокоиться. Она несколько раз глубоко вдохнула. Соленый воздух, вода. Свобода.

Когда плечи расслабились, на губах Нелл появилась легкая улыбка. У поручней стояла маленькая женщина. Ветер развевал ее короткие светлые волосы, окружавшие нежное лицо. Уголки ненакрашенных губ слегка приподнялись, на порозовевших щеках появились крохотные ямочки.

Она сознательно не пользовалась косметикой. Нелл скрывалась, за ней все еще охотились, и она старалась держаться как можно незаметнее.

Когда-то она считалась красавицей, а потому была обязана ухаживать за собой. Одевалась так, как ей говорили, носила роскошные сексуальные наряды, выбранные мужчиной, который клялся любить ее до гроба. Она знала, что такое шелка и бриллиантовые колье. Элен Ремингтон были знакомы все прелести богатой жизни.

Она заплатила за это тремя годами страха и унижения.

Сейчас на ней были простая хлопчатобумажная блузка и выцветшие джинсы. На ногах – дешевые, но удобные белые тапочки. Единственное украшение – старый медальон, принадлежавший ее матери.

Некоторые вещи были ей слишком дороги. Она не могла от них отказаться.

Когда паром стал медленно причаливать, Нелл пошла к своей машине. Она прибыла на остров Трех Сестер с маленькой сумочкой, ржавым подержанным «Бьюиком» и капиталом, составлявшим двести восемь долларов.

И никогда в жизни она не была такой счастливой.

Нелл припарковала машину неподалеку от пристани и пошла пешком. Ничто здесь не напоминало роскошь и пышность Беверли-Хиллз. Но нельзя было пред-ставить что-то более близкое ее душе, чем эта деревушка с открытки. Здешние дома и магазины, выцветшие от соли и солнца, казались уютными и в то же время немного чопорными. Извилистые, мощенные булыжником улицы, на которых не было ни соринки, взбирались на склон холма или круто спускались к пристани.

Палисадники были такими ухоженными, как будто сорняки считались здесь вне закона. За заборами из штакетника лаяли собаки. Дети катались на велосипедах вишнево-красного или ярко-голубого цвета.

Пристань тоже была произведением искусства. Лодки, сети, мужчины с обветренными лицами, обутые в высокие резиновые сапоги. Нелл чувствовала запах рыбы и пота.

Она поднялась на вершину холма и оглянулась. Отсюда были хорошо видны экскурсионные суда, бороздившие бухту, и крошечная полоска песка, где люди загорали, лежа на полотенцах, или занимались серфингом. Маленький красный теплоход с белой надписью «Экскурсионное бюро „Три Сестры“ быстро заполнялся туристами с неизменными фотоаппаратами.

Остров кормят рыба и туристы, поняла Нелл.