От ненависти до любви   ::   Картленд Барбара

Затем убрала поднос обратно в сейф, закрыла его и вернула ключ.

В этот момент дверь открылась, и в комнату вбежала маленькая девочка. Атейла сразу отметила, что дочь мало похожа на мать, только глаза у обеих голубые, но овал лица не так тонок, волосы более жесткие, темные, вьющиеся, сложение более крепкое. В ней совсем не было болезненной изысканной хрупкости ее матери.

Девочка пронеслась по комнате. Белое муслиновое платьице не закрывало ее голые коленки. На ней были шелковые белые носочки и ботиночки на шнуровке.

— Мама, мама! Тебе лучше? Пойдем играть в сад!

— Я сейчас не могу, дорогая, — ответила ей мать. — Подойди сюда, Фелисити, мне надо кое-что сказать тебе.

— Мне тоже надо рассказать тебе, мама, как я каталась сегодня на моем пони. Он бежал быстро-быстро.

Леди удержала Фелисити за руку и сказала:

— Сядь рядом со мной, милочка, и послушай, что я тебе скажу. Ты едешь в Англию!

— В Англию, мама?

— Да, моя милая, ты едешь к своему папе.

— Но я не хочу к папе, — ответила Фелисити. — Я хочу остаться здесь, с тобой. В Англии холодно и всегда туман, Моn Реrе говорит, что это совсем нехорошее место. Он говорит, что ненавидит англичан, и мне очень жалко, что я не француженка.

— Ты англичанка, Фелисити, и я хочу, чтобы ты поехала в Англию и все увидела сама. А эта добрая леди поедет вместе с тобой. Только подумай, как интересно путешествовать на большом корабле, а потом еще на поезде.

Фелисити размышляла наклонив голову, как бы оценивая предложение матери. Потом спросила:

— А пони может поехать со мной?

— Нет, дорогая, но у твоего отца много лошадей, и я уверена, как только ты приедешь, он обязательно подарит тебе лучшего пони на свете.

— Но я люблю своего пони, — насупилась Фелисити, — и Mon Pare говорит, что Англия — плохое место! Он рассердился на меня перед тем, как уехал, я знаю, потому что он сказал, что я веду себя, как английская девочка.

Леди многозначительно взглянула на Атейлу, давая ей понять, как граф относится к Фелисити. Бесспорно, девочка могла только мешать ему. Ее присутствие в доме, где ее мат «; была не женой, а любовницей, утомляло и раздражало. Атейла подумала, что ему, наверное, тяжело жить вдали от родных детей, воспитывая дочь англичанина, которого он ненавидел.

— Теперь, Фелисити, послушай, что я скажу. Пойди выбери игрушки, какие ты хочешь взять с собой. Не забудь про медвежонка!

Женщина крепко сжала руки дочери в своих ладонях и продолжала:

— Иди же, помоги служанкам упаковать кукол, чтобы им было удобно во время путешествия. Я уверена, им очень понравится замок твоего папы, потому что он большой и красивый.

Фелисити нерешительно посмотрела на нее, а мать сказала:

— Иди же скорее, а то служанки могут упаковать их не правильно.

Девочка испуганно вскрикнула, словно одна мысль об этом Привела ее в ужас, соскочила с кровати и, не говоря ни слова, выбежала из комнаты.

Ее мать вопросительно посмотрела на Атейлу.

— Она очень мила, вам будет недоставать ее, — ответила девушка.

— Да, при мысли об этом у меня сердце разрывается. Но я должна отослать ее. Comte не любит ее, и это очень затрудняет жизнь. Кроме того, я поняла, эта жизнь не для нее. Когда Фелисити подрастет, она, как дочь своего отца, должна занять подобающее место в обществе.

— Но это будет еще не скоро, — улыбнулась Атейла.

— Она многое начинает замечать, — сказала женщина, будто разговаривая сама с собой. Вчера она спросила, почему у нее два отца. Папа, которого она почти не помнит, и Моn Реrе, с которым она живет. И что мне ей было ответить?

— Возможно, мой вопрос покажется вам глупым, — сказала Атейла. — Но я должна понять.