Отчаянная женщина   ::   Браунинг Дикси

— Вы понимаете, что я имею в виду, не так ли? крикнула она из кухни. Уже несколько минут из гостиной не доносилось ни звука. — Я хочу, чтобы подсобное помещение превратилось в маленькую кухню, куда можно поставить пару столов и все, что нужно.

Об электропроводке и прокладке водопроводных труб можно упомянуть позже. Не хочется отпугивать его. Если и с ним ничего не получится, она может не управиться к предельному сроку, и тогда ей придется устроить во дворе распродажу, продать весь свой ассортимент книг и искать работу в Мадди-Лэндинг, где, как известно, найти ее невозможно. Или сняться с места и переехать, что отнюдь не самый удачный вариант. Этот дом, можно сказать, ее корни. Она не уступила Бо, когда он пытался настоять на его продаже. Видит Бог, этот дом, пожалуй, единственное, что ему не удалось продать. Картины и другие произведения искусства, которые он получил в наследство от своей семьи, и несколько симпатичных антикварных вещей, принадлежавших ей лично, были проданы вскоре после того, как они поженились.

Будь он проклят, лживый, вороватый шкурник!

Надо надеяться, где бы он ни был сейчас, его жена тянет из него все до последнего цента.

Марти поставила на поднос две чашки, сахарницу и тарелку с печеньем. Как взятка это, конечно, не много, но сейчас она не способна на большее.

— Думаю, там можно будет установить контактную плиту и обогреватель, — сказала она, присоединясь к нему в гостиной. — Гости ко мне приходят редко.

Никакого ответа. Хороший это знак или плохой? Если перенос пары стен и оборудование кухни на втором этаже будет стоить слишком дорого, ей, возможно, придется…

Что? Открыть книжный магазин в гараже? Там нет ни теплоизоляции, ни отопления.

Что же делать? Ограбить банк? Взять ссуду?

Она ненавидит долги острой ненавистью, потому что по одной или другой причине попадает в них всю свою взрослую жизнь.

Он снял кожаную куртку. Хороший знак?

Остается только гадать. Сфинкса можно назвать болтуном в сравнении с Коулом Стивенсом.

Марти украдкой оглядела его. Выцветшая голубая рубашка с обтрепанным воротником и подвернутыми манжетами, оголявшими загорелые мускулистые руки, поросшие темными курчавыми волосами… Марти не могла не посмотреть на его руки, но, с другой стороны, она всегда обращает внимание на мужские руки. Они говорят о человеке почти так же много, как его туфли. Она начала смотреть на то и другое с тех пор, как ее подруга Дейзи, патронажная медицинская сестра, рассказала об одном враче, который носил модный костюм-тройку и шелковые галстуки, но при этом под ногтями у него была грязь, а туфли никогда не знали щетки. Как оказалось, на протяжении многих лет он помогал своим престарелым пациентам отправиться на тот свет.

Ну хорошо, положим, парусиновые туфли почистить невозможно. Они старые, но, очевидно, модные. У него красивые руки с чистыми ногтями, и ей нравится, как он обращается с ее блокнотом словно рисунки представляют собой какую-то ценность.

Интересно, какое ощущение вызвали бы эти руки на женском теле? Прошло так много

времени с тех пор, как…

Дыши глубже, идиотка, твоему мозгу явно не хватает кислорода!

Она ждала, когда он заговорит, ну, например, скажет: «Это вполне выполнимо» или «Нет, спасибо, я — пас». Голубизна выцветшей рубашки подчеркивала смуглую кожу, а выгоревшие на макушке волосы выглядели совсем светлыми в сравнении с более темными корнями.

Несмотря на то что у него на коленях лежала кипа рисунков, он сделал попытку подняться, когда Марти вошла в комнату. Она покачала головой, прося его не беспокоиться. Он покорно остался сидеть, расставив ноги и демонстрируя то, что Саша называла «хозяйством».

Не может быть, чтобы у тебя начались «приливы»! Тебе еще очень далеко до менопаузы!

— Я могу открыть еще одно окно.