Ожерелье любви   ::   Картленд Барбара

Но сейчас она не сводила глаз с мужа, который, словно не смея прикоснуться к новобрачной, стоял как вкопанный, глядя на нее.

— Ты моя! — воскликнул он наконец. — Моя отныне и навеки!

Кассия инстинктивно шагнула к нему, но муж не поцеловал ее. Вместо этого он снял с ее головы переливающуюся огнями тиару и отступил, чтобы лучше всмотреться в Кассию.

— Ты похожа на святую, и я готов пасть перед тобой на колени, любовь моя, и поклоняться тебе.

— Я предпочла бы всю жизнь быть в твоих объятиях, — пробормотала Кассия, краснея.

Прижав ее к себе, маркиз прошептал:

— Мог ли я думать, что найду тебя как раз тогда, когда уже решил, что вообще не женюсь, потому что тебя просто не существует?

— А я думала… мы были так бедны, и, кроме Перри, я вообще не видела мужчин… и считала, что никого не полюблю.

— Но теперь чудо свершилось и мы вместе! — воскликнул маркиз.

И по тому, как серьезно он говорил, Кассия поняла: произнесенные ими обеты еще свежи в его памяти.

Но тут, словно вспомнив внезапно о крови норманнов, текущей в его жилах, он прижал Кассию к груди и впился в губы требовательным поцелуем.

И она снова подумала о волшебном сне, ставшем реальностью. Их тела так тесно были прижаты друг к другу, что она почти не помнила, когда он успел снять с нее вуаль и свадебный наряд и бросить их на пол. Но как только маркиз подхватил ее на руки, девушка вдруг смутилась и, что-то пробормотав, спрятала лицо у него на плече.

Муж уложил ее на подушки, разбросанные по огромной кровати с алыми занавесями и позолоченными столбиками. Кровать казалась такой большой, что Кассия, глядя на широкий балдахин и искусно расписанный потолок, ощущала себя крохотной и жалкой.

Несколькими минутами позже к ней присоединился маркиз. Он сжал ее в объятиях, и Кассия поняла, что только такие сны хотела бы видеть всю жизнь. Она в безопасности, окутана любовью, навеки связавшей их сердца, умы и тела.

— Я люблю тебя, люблю, — прошептала она. — О дорогой, милый Вер, я люблю тебя всем своим существом.

— Я обожаю тебя и боготворю, — отозвался муж, — и, сердце моего сердца, поверь, мы никогда не потеряем то, что нас соединило. Наша любовь будет расти с каждым годом, и ничто, даже смерть, не разлучит нас.

И Кассия твердо знала: слова его идут из глубины души. Она обняла мужа, и он, почувствовав, как трепещет ее тело, понял, что нашел совершенство, которое все мужчины пытаются обрести, но так часто разочаровываются. Он снова стал целовать ее, целовать, пока оба не взмыли в самое небо. Неутолимый жар горел в крови, а Божественный свет окутал новобрачных, осыпая звездами.

Долгое время спустя, когда свечи в золотых канделябрах почти догорели, Кассия чуть пошевелилась.

— Ты проснулась, любимая? — спросил маркиз.

— Я слишком счастлива, чтобы уснуть. И до сих пор не сознавала, что любовь может быть так чудесна, так отличаться от всего того, что я ожидала, — выдохнула Кассия.

— Чего же ты ожидала?

— Чего-то нежного и мягкого… вроде жужжания пчел и аромата цветов.

Маркиз притянул жену к себе:

— И какая же она сейчас?

— Свирепая… неукротимая… требовательная… властная… и невозможно ей не подчиниться.

— Я не испугал тебя? Не сделал больно?

— Нет… конечно, нет, просто я и представить не могла, что это может быть так… ошеломляюще и настолько прекрасно.

— Это только начало, — пообещал маркиз. — Мне нужно так многому научить тебя и выучиться самому.

— Чему же я могу тебя научить?

— Проникнуться красотой, и поскольку красивее тебя я никого не видел в жизни, это будет несложно. Ты можешь научить меня понимать людей, сочувствовать им, стараться помочь решить их проблемы и трудности, как и я пытался когда-то.