Песнь мечты   ::   Смит Сандра Ли

О’Нилы – семья, удочерившая Осень, – были состоятельны. Экспортно-импортный бизнес, которым они занимались во многих странах, был признаком новой ступени в их положении. То, что Осень воспитали чужие, было, на взгляд навахо, плохо. Но тот факт, что она на три четверти белая, только усиливало веру индейцев в то, что она проклята шинди.

Профессор продолжал расчищать древние таблички, которые были обнаружены месяц назад.

– Ты когда-нибудь перестанешь волноваться о том, что люди племени думают о тебе? Какая тебе разница?

– Но ведь они – моя семья. Единственные настоящие родственники, которых я наконец-то знаю, – напомнила она ему.

– Семья называется… – отозвался доктор Дэвидсон. – Что-то они не очень о тебе беспокоятся.

– Это потому, что они не могут. Они думают, что я под влиянием шинди.

Племя, название которого было Тропа Койота, могло бы ее принять, если бы Большой Хозяин – ее дед и шаман племени – вместе с мужчинами исполнил бы обряд нда — враждебный танец. Трех или девятидневное пение очистило бы ее и защитило племя от общения с чужими. То, что ей не предложили этого, глубоко ранило ее сердце.

Она думала, что подвернувшаяся возможность работать ассистентом доктора Дэвидсона в университете Северной Аризоны даст ей возможность познакомиться с ее настоящей семьей, которая жила в соседней резервации. Но раскопки увеличили непонимание и настороженность навахо.

Профессор расчистил последнюю табличку и поднялся.

– Ну вот, все готово. Как только ученые и пресса приедут и удостоверят мое открытие, мы закроем работы. На твоем месте я бы вернулся в твою приемную семью. Они воспитали тебя, и именно они заботятся о тебе сейчас.

Ее братья – Донни и Майк – говорили ей то же самое. Но они были родными сыновьями О’Нилов и не представляли, каково жить, не зная своей настоящей семьи, и мучиться мыслью – почему родная мать отказалась от тебя.

Осень не могла выяснить этого, хотя теперь она знала, что Дора Росс, покойная дочь Большого Хозяина, была ее матерью. Но дед не хотел говорить о ней и дать ключ к загадке, почему Осень отдали на удочерение. Действительно, Осень имела почти твердое убеждение, что клан Тропа Койота даже и не подозревал о ее существовании, пока она не приехала в Северную Аризону.

– Невероятная глупость – соваться туда, где ты никому не нужна. Перед тобой блестящее будущее, и тебе лучше будет без них.

Осень с трудом удержалась от дерзости, готовой было сорваться с ее языка. Предрассудки профессора никогда не переставали удивлять ее.

Чтобы сменить предмет разговора, который, она знала, мог перерасти в жаркий спор, Осень спросила о предстоящем приезде ученых:

– Сколько человек приедет?

– Около пятидесяти. Джесс сказал, что он приедет с ними часам к одиннадцати.

Смена предмета разговора улучшила настроение профессора. Зато при упоминании имени Джесса Баррена сникла Осень.

– Я думала, Джесс слишком занят на ферме, чтобы участвовать во всем этом.

– Выше голову, девочка. Не раскисай – помни, что у нас торжество, и не давай чувствам испортить наш праздник. Это ведь грандиозное событие. Мы совершили открытие века – и совершили его на ранчо Баррена. Естественно, что он собирается быть здесь, чтобы принять участие в церемонии.

Джесс Баррен Третий был владельцем ранчо Гнездо Орла и человеком, которого она любила. Ее вовсе не пугала предстоящая встреча с ним. Во всяком случае, она убеждала себя в этом. Тот факт, что сердце ее билось сильнее, а ладони становились влажными, не имел никакого отношения к перспективе видеть его.

– Не позволяй своим личным проблемам помешать нашему триумфу. Я хочу, чтобы внимание прессы было приковано к нашему открытию.

– Не волнуйтесь об этом, профессор.