Пират моей мечты   ::   Макгрегор Кинли

Но скажи, отчего тогда на свете так мало счастливых пар? Почему?

Бенджамин Джеймс метнул на нее свирепый взгляд и хлопнул по столу ладонью с такой силой, что несколько листков бумаги сорвались с верхушек стопок и, кружась, упали на пол, а пестрая кошка испуганно вскинула голову, недоуменно воззрилась на Бенджамина и снова свернулась клубком на коленях у Серенити.

— Брось ты морочить мне голову этой новомодной риторикой насчет социальных реформ и прочего, девчонка! Это твоя леди Мэри…

— Мэри Астелл, отец, — поправила его Серенити.

— Да будь она хоть Девой Марией, мне все равно! — взорвался Бенджамин. — Мне твое упрямство поперек горла, вот что! Богом клянусь, я подыщу тебе мужа к концу нынешней недели!

Серенити на сей раз сочла за благо промолчать. Она закусила губу и опустила взгляд на рукопись. Кому, как не ей, было знать, что слова отца — пустое сотрясение воздуха? Никакого мужа ни в конце нынешней недели, ни на следующей, ни через год он ей не подыщет. Это исключалось. И Бенджамину Джеймсу сие было известно не хуже, чем самой Серенити. Даже при наличии достатка, пусть и небольшого, он не мог рассчитывать, что кто-то из молодых людей посватается к его дочери, которую городские кумушки за глаза величали не иначе как «эта разнесчастная девчонка бедняги Джеймса».

Серенити, словно наяву, слышала их пересуды: «Эту девчонку надо было сечь розгами, пока она была еще малышкой. А теперь что ж? Сейчас уже слишком поздно. Папаша нипочем не сыщет для нее жениха. Да и какому мужчине может понравиться этакая зазнайка, синий чулок? Разнесчастная девчонка бедняги Джеймса. Перестарок, некрасива, а зато сколько о себе мнит».

Ни один из мужчин, которых ее отец счел бы подходящей для нее партией, даже не взглянет в ее сторону. Им подавай невест помоложе. Совсем юных глупышек, жаждущих заполучить мужа, которому они с готовностью позволят заполнить пустоту своих голов и душ любой чепухой, какая только взбредет ему на ум.

Но она-то совсем иного поля ягода!

Серенити сокрушенно вздохнула. Она грустила не о том, что создана не такой, как большинство других девушек. Ей просто было горько оттого, что у них с отцом столь разные взгляды на ее жизненное предназначение, на ее будущее.

Когда же все это началось? Ведь было время, они с отцом хорошо друг друга понимали, воззрения их были одинаковыми, а взаимная любовь и уважение — безграничными. Бывало даже, он соглашался с ее мнением о роли женщин в воплощении в жизнь американской мечты. О праве женщин на серьезное образование.

Перемены, сначала едва ощутимые, стали совершаться после смерти матери. И тем не менее на первых порах он на свой манер поддерживал ее писательские амбиции. Несмотря на неизменное ворчание и едкие словоизлияния в ее адрес, он публиковал ее рассказы, и даже те из них, что были им изначально отвергнуты, впоследствии почти всегда появлялись на страницах «Курьера».

Возможно, это было глупо с ее стороны, но в душе она не сомневалась, что он ею по-своему гордится и именно поэтому позволяет работать в газете.

— Держи, — буркнул он, водружая еще одну стопку рукописей на ее стол, после чего, все с тем же выражением недовольства на лице, торопливо подошел к круглой вешалке, что стояла у входной двери. — Это нужно напечатать до конца недели.

— Хорошо, отец, — спокойно ответила она, глядя, как он всовывает руки в рукава плаща и заматывает шарф.

Прежде чем взяться за медную дверную ручку, он снова взглянул на нее с крайним раздражением.

Серенити указательными пальцами потерла глаза за стеклами очков, спустила кошку с колен на пол и выпрямила спину.

— И выгони вон эту побродяжку! — распорядился Бенджамин, выходя под дождь и сердито хлопнув дверью.

Прис задрала мордочку кверху и фыркнула с таким негодованием, как если бы поняла его слова.

— Не бойся, малышка, — улыбнулась Серенити. — Ты же знаешь, никто тебя и пальцем не тронет. — Кошка задрала хвост и гордо прошествовала в дальний угол типографии.

Внезапно Серенити уловила в воздухе резкий запах чернил.