Пять дней в Париже   ::   Стил Даниэла

В сложившейся ситуации Питеру необходимо было обсудить с ним множество вопросов, но ему не хотелось делать это по телефону. Нужно было дождаться результатов последних исследований, хотя они вряд ли могли что-нибудь изменить, и только потом, имея на руках точные данные тестов Сушара, говорить с Фрэнком.

– Я бы хотел подождать окончания вашего последнего испытания, Поль-Луи. Если вас это не затруднит, до этого момента держите наш разговор в тайне.

– Разумеется.

Они договорились встретиться вторично сразу же после завершения тестов. Поль-Луи пообещал позвонить ему в гостиницу.

Встреча закончилась на унылой ноте. Взяв такси до «Ритца», Питер чувствовал себя опустошенным. За несколько кварталов до Вандомской площади он вышел из машины и решил прогуляться. Более несчастного человека, чем он сейчас, отыскать было трудно. После столь тяжелого труда над препаратом, в который он так верил, как он мог оказаться не соответствующим требованиям безопасности? Каким образом «Викотек» мог стать убийцей? Почему это не было обнаружено раньше? Почему все должно было закончиться именно так? У него была такая возможность помочь человечеству, а вместо этого он разработал смертельно опасное лекарство. Ирония ситуации была очень горькой. Когда он вернулся в отель, его не могла отвлечь ни суматоха часа коктейлей, ни вереница хорошо одетых постояльцев, сновавших туда-сюда. Все было как всегда – арабы, японцы, французские кинозвезды, модели со всего мира. Питер пересек вестибюль и поднялся по лестнице в свой номер, размышляя о том, что делать дальше. Он знал, что должен позвонить своему тестю, однако хотел сначала дождаться получения остальной информации. Лучше всего было бы поговорить об этом с Кейт, но он знал, что все его слова, сказанные жене, дойдут до Фрэнка, не успеет настать утро. Это было одно из самых слабых мест в их взаимоотношениях. Кейт не могла и не хотела держать язык за зубами, и все их супружеские беседы становились известны ее отцу, словно в память об их прежних взаимоотношениях, когда он растил свою девочку один и она делилась с ним всеми своими бедами и радостями. Сколько бы Питер ни старался, он не мог этого изменить. Постепенно он смирился с этим и научился не обсуждать с ней то, что не должно было дойти до Фрэнка. На этот раз он заставил себя не звонить жене. В любом случае это было рано делать. Только после новой встречи с Полем-Луи он сможет смело посмотреть в лицо любым неприятностям.

Вечером Питер сидел в номере и бездумно смотрел в окно. Теплый ветерок обвевал его лицо. Он был не в состоянии поверить в то, что произошло. Это было просто невероятно. В десять часов он вышел на балкон, стараясь не думать о возможности провала. Ему вспоминались его мечты, то, как близко он и его сотрудники, казалось, подошли к их осуществлению. Сколько надежд могло вселиться в души людей, сколько жизней могло измениться! Теперь же Поль-Луи несколькими словами разрушил все это. Надежда все еще оставалась, но вероятность того, что им удастся в ближайшее время получить разрешение на досрочные клинические испытания, была мала. И участие в слушаниях ФДА в сентябре тоже оказывалось под вопросом, поскольку, как выяснилось, препарат требует дополнительной разработки. Боже мой, сколько всего ему теперь предстояло обдумать! Питеру было очень трудно избавиться от этих мыслей, и в конце концов в одиннадцать часов он решил позвонить Кэти. Если уж нельзя рассказать ей о том, что его угнетает, то он хотя бы просто услышит ее голос.

Он без труда соединился с домом, но трубку никто не брал. Там было пять часов вечера, даже Патрика не было дома. Наверное, Кэти пошла обедать с друзьями. Положив трубку, Питер вдруг почувствовал, как его переполнили депрессивные ощущения.