Пять дней в Париже   ::   Стил Даниэла

Две недели спустя он уже переехал в Нью-Йорк и работал в «Уилсон-Донован», каждое утро просыпаясь с таким чувством, как будто получил «Грэмми».

Кэти, работавшая секретарем в художественной галерее в Чикаго, ушла с работы в тот день, когда Питер устроился в компанию ее отца, и тоже переехала в Нью-Йорк, в папину квартиру. Фрэнк Донован был счастлив. Его план работал. Дочка была дома, и он без особого труда нашел великолепного специалиста по маркетингу. Как ни крути, все складывалось очень удачно.

В течение нескольких последующих месяцев Питер сосредоточился на деле, отставив в сторону свой роман. Поначалу это немного раздражало Кэти, но когда она пожаловалась на это отцу, он мудро посоветовал ей проявить терпение. Постепенно Питер расслабился и стал меньше беспокоиться о незаконченных делах, которые ждали его в кабинете. Правда, он все равно стремился к совершенству во всем, чтобы оправдать доверие Фрэнка и выказать ему свою благодарность.

Питер даже перестал приезжать домой в Висконсин – из-за недостатка времени. Но со временем, к облегчению Кэти, он начал выделять в своем распорядке часы для развлечений. Они вместе ходили на вечеринки и в театры, и Кэти познакомила его со всеми своими друзьями. Питер с удивлением обнаружил, что все они очень ему нравились и что ему с ними легко.

Шли месяцы, и постепенно Питеру переставало казаться ужасным то, чего он раньше так боялся в Кэти. На службе все было хорошо, и, к его большому удивлению, никого не волновало ни его происхождение, ни то, как он попал в фирму. Сотрудники приняли его и подружились с ним. И на этой волне добрых чувств они с Кэти объявили о своей помолвке в тот же год, что не было сюрпризом ни для кого, за исключением, пожалуй, самого Питера. Но к тому моменту он уже достаточно давно ее знал и начал чувствовать себя вполне уютно в ее мире, как будто он сам всегда к нему принадлежал. Фрэнк Донован говорил, что так и должно быть, на что Кэти неизменно улыбалась. Она никогда не сомневалась в том, что Питер был предназначен ей самой судьбой и она хочет быть его женой.

Мюриэл очень обрадовалась, когда он позвонил ей, чтобы сообщить свои новости. Единственным человеком, возражавшим против этого союза, к немалому разочарованию Питера, оказался его отец. Он отговаривал сына от этого с тем же пылом, с каким в свое время убеждал согласиться работать в «Уилсон-Донован». Старик Хаскелл был абсолютно уверен в том, что со временем Питер будет жалеть об этом браке.

– Если ты женишься на ней, сынок, ты всегда будешь парией в их обществе. Это неправильно и несправедливо, но это так. Всякий раз, глядя на тебя, люди будут думать о том, кем ты был раньше, а не о том, кто ты сейчас.

Но Питер в это не верил. Он словно врос в мир своей невесты. Теперь это был и его мир. А та жизнь, в которой он вырос, уже казалась ему частью другой жизни в другой стране – чуждой и иностранной. Как будто он совершенно случайно родился в Висконсине или это вообще был не он, а Питер Хаскелл никогда туда и не приезжал. Даже Вьетнам теперь казался ему более реальным, чем его деревенское детство. Иногда ему было трудно поверить в то, что он провел там в общей сложности больше двадцати лет. Меньше чем за год Питер стал бизнесменом и жителем Нью-Йорка. Его семья по-прежнему была ему дорога, и он понимал, что так будет всегда. Однако мысль о том, что он всю жизнь мог проработать на молочной ферме, казалась ему кошмарной. Но, изо всех сил пытаясь убедить отца в том, что он делает правильный шаг, Питер так и не добился успеха. Старший Хаскелл был непоколебим в своих возражениях, и когда в конце концов он согласился приехать на свадьбу, это произошло скорее всего потому, что он просто устал спорить с сыном.

Однако отец не выполнил своего обещания и не приехал.