Пятеро и бэби   ::   Дансер Лэйси

Окаймляющие дорогу деревья зеленели молодой листвой, распевали птицы. Солнце играло в прятки с облаками, а машина, рыча и подпрыгивая, продвигалась по проселочной дороге, что вилась вокруг самого меньшего из холмов этого гористого района.

Красоты природы Роберта не трогали. Все его внимание было сосредоточено на одном — добраться до цели своего путешествия… и, что еще важнее, добиться согласия Кейтлэнд Фокс работать на его компанию. Это его решение в кои-то веки даже совет директоров встретил без возражений. Будь он из суеверных, то принял бы это обстоятельство за добрый знак небес.

Внезапно из лесу выскочил олень, промелькнул в паре дюймов от капота. Роберт инстинктивно нажал на тормоза и резко вывернул руль вправо. Машина на размокшей колее пошла юзом, крутанулась чуть ли не на сто восемьдесят градусов. Металлический хруст от столкновения бампера с дикой природой в виде громадного дерева вспугнул стаи птиц. Их пронзительные крики заглушили неприлично-грубый комментарий Роберта по поводу погоды, дорог и женщин.

Выйдя из машины, он по щиколотку увяз в жирной грязи Теннесси. На этот раз у него даже слов подходящих не нашлось. Он молча поднял ногу, взглянул на нечто неопределенное — то, что прежде было великолепным кожаным ботинком ручной работы. Так же молча стряхнул, сколько можно было стряхнуть из налипшей к нему грязи, и шагнул к багажнику машины. Жалкий вид осевшего колеса с продавленным ободом его даже не удивил. Этого и следовало ожидать.

В этой поездке с самого начала все пошло наперекосяк. При взлете самолета в аэропорту Нью-Йорка обнаружились неполадки с двигателем. Самолет, которым его заменили, попал в такую воздушную болтанку, что половина пассажиров схватилась за предназначенные для определенной цели пакеты, лишив таким образом вторую половину возможности спокойно поесть. После чего ливень, который метеослужба Теннесси в насмешку назвала «небольшим дождем», превратил путешествие по незнакомым и неосвещенным дорогам штата в малопривлекательное приключение. И, наконец, он получил весьма сомнительное удовольствие, когда вместо привычного сытного завтрака ему предложили нечто под названием «овсянка». Не только по виду, но и по вкусу блюдо напоминало комковатый клейстер.

— Значит, пойду пешком, — негодующе выпалил Роберт. Подняв голову, он взглянул на небо, где солнце с успехом сражалось с тучами. — Хоть в этом прогноз ошибся. Похоже, дождя больше не будет. Да и идти-то осталось максимум милю-две.

Спустя час он повторил то же самое, только куда с большим чувством. Его ботинки, какими бы удобными и мягкими они ни были, все же не предназначались для ходьбы по каменистым тропинкам и поваленным деревьям, попадавшимся на его пути. Когда-то безукоризненный пиджак, теперь весь в пятнах от дождевых капель с листвы, был перекинут через плечо. Рубашка тоже промокла: от пота — солнце жгло нещадно — и от капель, падающих с веток деревьев. Он был голоден… а под мокрым носком на пятке наверняка вздулся волдырь величиной с те камни, о которые он то и дело спотыкался.

Лес внезапно поредел, но Роберт этого не заметил. А потом он вдруг увидел дом. И застыл на месте, потрясенный нежданной красотой светло-серого здания, поднимающегося из зелени холма. Изящные линии конструкции словно перетекали из одной в другую; они были созданы для того, чтобы вписываться в природу, а не противоречить ей. Оконные стекла тонированы под цвет деревьев. Единственным диссонансом в этой картине казалась высокая стена у подножия холма.

Металлические ворота были истинным произведением искусства, но Роберт не смог по достоинству оценить искусную работу, когда ворота обратились к нему… голосом Кейт Фокс, как он уже знал из рассказа Мэри. Компьютер предложил ему подождать.