Пленница Быстрого Ветра   ::   Мейсон Конни

— Нечего меня запугивать! Смерть от рук индейцев не хуже того, что… — она замолчала и отвела глаза. Все равно мне нельзя возвращаться. А я-то подумала, ты отпустишь меня после того, как я тебе помогу извлечь из раны пулю.

Быстрый Ветер тяжело поднялся. Его пронзила мучительная боль, он скрипнул зубами и с трудом выдавил:

— Если хочешь уйти, ты свободна.

— А ты в состоянии идти? — спросила Ханна, пораженная его стойкостью и мнимой невосприимчивостью к боли.

Искривление губ Быстрого Ветра было слабым подобием улыбки. Его забавляло, что эта некрасивая женщина сочувствует ему. Кроме мужа своей сестры, он ненавидел всех белых, а если бы узнал когда-нибудь, что Зак Мерсер плохо обращается с женой, то убил бы его без сожаления. Он выбрал жизнь среди чейенов и навсегда останется чейеном. Быстрый Ветер не мог бы и родного отца любить больше, чем Белое Перо. Синие мундиры уничтожают его народ, сгоняя с принадлежавших ему испокон веков земель, и он дал торжественный обет до своего смертного часа сражаться за возвращение этих равнин их законным владельцам.

— Боль ничего не значит, — просто ответил Быстрый Ветер. — Я должен найти моих друзей сиу и вернуться в край Паудер-Ривер, — юноша попробовал опереться на раненую ногу и, сжав зубы, вытерпел усилившуюся при этом боль. — Прощай, Ханна Маклин. Вряд ли мы встретимся когда-либо снова.

— Прощай, Быстрый Ветер, — сказала Ханна.

Как ни странно, ей не хотелось уходить. Этот индеец был совсем не похож на встречавшихся ей прежде мужчин, а их она немало повидала, работая в гостинице. По опыту девушка знала, что мужчины грубы и жестоки, им нельзя доверять. Они думают только о своих удовольствиях и обращаются с женщинами, как с рабынями, созданными для удовлетворения их нужд. Если бы женщины однажды договорились и вдруг взбунтовались, то мужчины со злобной радостью принудили бы их к повиновению, пользуясь тем, что они сильнее. Ханна ненавидела и боялась всех мужчин, за исключением своего отца, братьев и двоюродного брата Шеймуса.

Быстрый Ветер взглянул на девушку с удивлением и трепетом, совершенно обескураженный тем, что это жалкое оборванное существо, покрытое грязью, каким-то образом смогло добраться до потаенных уголков его души, о существовании которых он сам и не подозревал. Это не понравилось Быстрому Ветру, он слишком долго жил среди чейенов, чтобы доверять белым. Черный Ястреб доверял белым, и его народ пострадал из-за глупости вождя.

Ханна подобрала свой мешок и пошла прочь, не оглядываясь из опасения, что Быстрый Ветер может передумать. Но не прошла девушка и двадцати шагов, как из-за деревьев ей навстречу выехала группа всадников. Ханна в испуге остановилась, насчитав дюжину вооруженных дикарей. Некоторые из них размахивали копьями, украшенными окровавленными скальпами. Индейцы приветствовали Быстрого Ветра радостными криками. Ханна стояла, похолодев от ужаса, пока они разговаривали на гортанном языке.

— Хо! Друг! Рад встретить тебя живым! — обратившийся к Быстрому Ветру воин с широким носом и тонкими губами, придававшими ему зловещий вид, был высок и хорошо сложен; как и на Быстром Ветре, на нем была лишь набедренная повязка.

Ханна заметила, что его кожа более темного бронзового оттенка, чем кожа раненого индейца.

— Я тоже рад видеть тебя, Быстроногий Олень.

— Что с тобой случилось? — спросил низкорослый уродливый мужчина с многочисленными шрамами на лице, его звали Сломанный Нос.

— Мою лошадь подстрелили подо мной, пуля врага настигла и меня, — объяснил Быстрый Ветер Сломанному Носу.

Пока они разговаривали, Ханна потихоньку отходила, надеясь ускользнуть незамеченной, но зоркие глаза Сломанного Носа уловили движение, и он пришпорил лошадь, чтобы преградить ей дорогу.