По вине Аполлона   ::   Рафтери Мириам

Когда Виктории исполнилось восемнадцать, она попыталась получить место учительницы, но ни одна школа не решилась взять девушку на работу из-за ее шрамов. В конце концов она устроилась преподавать систему Брайля в школе для слепых, но так никогда и не вышла замуж и детей у нее не было. Подозреваю, до некоторой степени она видела во мне дочь, которую ей не суждено было иметь; она уговорила меня принять от нее в подарок старинный фамильный медальон вдобавок к своей печальной истории. Что еще она могла мне рассказать?

— Я имею в виду конечно же землетрясение, — продолжала Виктория, явно не замечая моей растерянности. — Несомненно, ты не раз задавалась вопросом, откуда они у меня, — она подняла руку и провела кончиками пальцев по уродливым шрамам на своем лице и шее. — Почему ты выглядишь такой удивленной? Я не родилась с ними, ты знаешь.

Я почувствовала, что краснею.

— Я не думала, что вы захотите говорить об этом.

Виктория поджала губы.

— Но сейчас я должна это сделать. Все произошло во время землетрясения. Вскоре после свадьбы…

— Вы говорите о свадьбе вашего брата? Она мечтательно улыбнулась и кивнула.

— Натаниэль был совершенно неотразим во фрачной паре и цилиндре. Уверена, он мог бы жениться на любой женщине в штате, а может даже и в стране.

Я снисходительно усмехнулась. Говоря о своем старшем брате, Виктория нередко представляла все в одних лишь розовых красках.

Старая женщина погрозила мне пальцем.

— Уверяю тебя, я говорю истинную правду. Натаниэль мгновенно привлекал к себе все взоры. Когда он входил в комнату, люди вокруг замолкали и оборачивались, чтобы взглянуть на него; садясь, он словно заполнял собой все кресло. Не то чтобы он был крупным мужчиной, совсем нет. Но в нем было нечто, мгновенно вызывавшее к нему уважение.

Я усилила звук на своем магнитофоне, тогда как она, умолкнув на мгновение, облизала губы.

— Какая жалость, что он женился на Пруденс. В сущности, она была неплохой женщиной. Но глупой — тщеславной, пустоголовой девицей, у которой ума было не больше, чем у ребенка. Однако Натаниэль был полон решимости найти для меня подходящую мать после того, как моя родная сбежала.

— Джессика, актриса, — уточнила я.

— Знаешь, отец любил ее. Он сказал мне, что влюбился в нее, едва увидев ее на подмостках, как тогда говорили. Она разбила ему сердце. Он умер год спустя после того, как она нас бросила. Я до сих пор не понимаю, как могла мать оставить своего собственного ребенка. Мне кажется, в глубине души Натаниэль боялся, что я вырасту похожей на нее, и хотел во что бы то ни стало спасти меня от меня самой. — Виктория вздохнула. — Я часто думала, насколько все могло бы сложиться по-другому, если бы этой свадьбы вообще не было.

Оторвавшись от своих записей, я увидела, что она вытирает глаза.

— Потому что Пруденс не взяла вас под свое крыло после смерти вашего брата?

На лице Виктории появилось недоуменное выражение.

— Я сказала тебе, что он умер? — она покачала головой. — Должно быть, моя память даже хуже, чем я думала. Нет, он не умер.

Я удивленно подняла брови.

— Но…

— Он исчез в ночь землетрясения. Через четыре дня после женитьбы на Пруденс.

— Но разве они не отправились в свадебное путешествие?

— Им пришлось его отложить, поскольку у Натаниэля были какие-то неотложные дела с мистером Шпреклзом — какие, никто не знал. — Виктория еле заметно улыбнулась. — Пруденс была в ярости, но Натаниэль пообещал ей, что все это займет всего лишь несколько дней. Я помню, как она обрадовалась, когда Антонио Джузеппе, управляющий Натаниэля… Господи, каким же он был рослым, красивым парнем!.. Но я отвлеклась. Итак, поздно ночью перед землетрясением Антонио ворвался в дом с сообщением, что дело завершено.