Побежденные любовью   ::   Бэгуэлл Стелла

Она чуть не загубила свою жизнь из-за человека, который никогда на самом деле не любил ее.

— Мне не нужны объяснения, мисс Сандерс, — ответил Мигель. — Я и не думал, что вам известно о моем существовании. Я просто ваш работник.

«Он дерзит или говорит искренне?» — подумала Анна, изучающе всматриваясь в загорелое лицо под полями соломенной шляпы. Возраст Мигеля определить не удалось, на вид ей показалось, что ему лет 35. Худощавое, угловатое лицо и напряженный взгляд темно-карих глаз с зелеными и коричневыми искорками под густыми черными ресницами не обращали так на себя внимание, как его губы. Тонкая и жесткая верхняя и полная, чувственная нижняя. Губы настоящего мужчины. У Анны вдруг промелькнула мысль: сколько женщин целовало их?

Она с трудом оторвала от них взгляд. Что это на нее нашло? Она никогда так не рассматривала мужчин, а подобные мысли и вовсе не приходили ей в голову.

— Можете называть меня Анной, — коротко сказала она. — Думаю, что мою мать вы зовете Хло. Она не любит, когда к ней обращаются по-другому. Я тоже, когда я дома.

Однако при общении с коллегами-музыкантами она требовала официального обращения. Хотя она не произнесла это вслух, Мигель прочитал ее мысли.

— Тогда вы больше привыкли к тому, что вас называют мисс Сандерс, — сказал он.

— Вы всегда такой дерзкий? — гневно спросила она.

Значит, она все-таки сделана не из одного льда, подумал Мигель, внимательно глядя на нее.

— Нет, я не дерзкий. Я констатирую факт. Вы редко бываете дома. Иначе знали бы обо мне. А я о вас.

Откинув назад копну медных волос, она ответила:

— Вы очень самоуверенны, мистер Чейз.

Он пожал плечами и улыбнулся. Она неожиданно почувствовала, как напряглась спина, и постаралась отвести от него глаза.

— Вы, наверное, сейчас думаете о том, чтобы уволить меня?

Она вскинула голову.

— Я никогда не вмешиваюсь в дела моей матери. Наверное, она хочет, чтобы вы здесь работали. Видимо, вы ее устраиваете.

Любую другую женщину Мигель тут же поставил бы на место. Но она была дочерью Хло и Виатта, этих замечательных, добрых людей, и он не мог обидеть их. Кроме того, Анна принадлежала другому миру.

— О, вы бы удивились, узнав, чем я могу устраивать людей, мисс Сандерс.

Она отвернулась, но Мигель успел заметить, что ее губы сжались. Без сомнения, она посчитала его вульгарным и неприятным человеком, но это ничего. Он вполне может прожить без таких женщин, как Анна Сандерс. И может быть, для них обоих будет лучше, если она поймет это прямо сейчас.

— Вы планируете долго пробыть на этом ранчо?

Она ответила не сразу, начала прилаживать сбрую. У нее были удивительно маленькие руки. Наблюдая за их грациозными движениями, Мигель поймал себя на мысли, что так же ласково они могли бы находить эрогенные зоны на мужской груди. Он постарался отогнать от себя эти мысли.

— Я еще не знаю. Многое будет зависеть от моей работы. Может быть, недель шесть.

— Значит, вы не останетесь дома?

Мигель злился на себя, что задал этот вопрос. Какое ему дело, сколько времени пробудет здесь эта женщина? Даже если он ее не увидит никогда, то не расстроится.

Мигель не представлял, что значит для Анны быть дома. Многие годы она потратила на музыку, и все близкие были горды ее успехами. Безусловно, они очень расстроились бы, если бы она вдруг отказалась от своей карьеры.

— Нет, я здесь только на время отпуска. — Окончив оседлывать лошадь, она вскочила в седло.

Мигель отступил на несколько шагов и отсалютовал ей.

— До свидания, Анна. Может быть, до конца отпуска вам все-таки удастся переубедить Джинджер в отношении к мужскому полу.

Анна надеялась, что он не заметит легкого румянца на ее щеках. Она не помнила, чтобы кто-то заставлял ее краснеть. А этому мужчине такое удалось дважды за пять минут.