Побежденный дьявол   ::   Картленд Барбара

— Неужели осмелишься отказать?!

— Я., , немного боюсь, что не такая жена тебе нужна. Даже в самых безумных мечтах я не представляла, что буду жить в Ярде, стану графиней…

— Но кто еще, кроме тебя, может понять, какую большую ответственность налагает этот титул?

— Именно поэтому… поэтому и опасаюсь, что подведу тебя.

— Никогда!

— Но почему ты так уверен? — покачала головой Дорина.

— Но именно ты обладаешь проницательностью и пониманием того, что правильно и справедливо, и делаешь то, что необходимо в каждый конкретный момент, не колеблясь и не раздумывая.

— Это лишь потому, — пояснила Дорина, — что мне помогает Господь.

— Знаю, — серьезно кивнул граф, — и очень нуждаюсь в твоей помощи, Дорина. Говоря по правде, я не смогу ничего добиться один.

Оскар улыбнулся, и Дорине показалось, что она никогда не видела мужчины привлекательнее. Но тут он спросил так умоляюще, что сердце Дорины перевернулось:

— Пожалуйста, моя любимая, моя защитница и наставница, скажи, выйдешь ли ты за меня замуж?

— Как только… ты скажешь, когда.

— Спасибо, сокровище мое!

И он снова начал целовать Дорину, страстно, пылко, требовательно, пока их сердца не забились в сумасшедшем лихорадочном ритме и Оскар не почувствовал, как дрожит стройное тело девушки.

— Мы поженимся немедленно! — объявил граф, — и без лишней огласки, если, конечно, ты, дорогая, не захочешь пышной свадьбы.

— О нет, нет! — воскликнула Дорина. — Я просто не смогу стоять перед всеми твоими лондонскими знакомыми, знать, что они критикуют меня, перешептываются за спиной, ненавидят за то, что отняла тебя у них… Но думаю, все жители деревни и поместья будут присутствовать при венчании, потому как ты принадлежишь им так же, как они принадлежат тебе.

— И тебе тоже, — кивнул граф.

— Они будут обижены и опечалены, если не смогут увидеть нашего венчания, и…

Дорина помедлила, и застенчиво посмотрела на Оскара из-под длинных ресниц.

— Они наверняка захотят выпить эля за наше здоровье, а потом устроить фейерверк на лужайке!

Граф рассмеялся.

— Ты права, дорогая. Мы пригласим всех, не пожалеем эля и устроим праздничный обед, и конечно, фейерверк, чтобы все было как полагается при таком важном событии.

— О, я знала, что ты согласишься!

— А ты кое-что забыла! Клянусь, так не поступила бы ни одна женщина на свете, кроме тебя!

— О чем я забыла? — с беспокойством осведомилась Дорина.

— О приданом, сокровище мое! Но думаю, мы сможем выписать из Лондона все необходимые наряды, и я немедленно займусь этим сам!

Дорина положила руки ему на плечи:

— Ты обо всем подумал! А я… я даже не вспоминала о подвенечном наряде! Какой простушкой я смотрелась бы в этом платье!

— Ты выглядишь прелестно в любом наряде, но поскольку невеста графа Ярдкомба должна быть одета роскошнее всех, то у тебя, мое счастье, будет самое дорогое и красивое приданое на свете!

Дорина, глубоко вздохнув, покачала головой:

— Я хочу наряжаться только ради тебя, Оскар. Граф снова повернул ее лицо к себе.

— Мне безразлично, что ты носишь или делаешь. Глядя на тебя, родная, я вижу лишь огромные серые глаза, в которых отражается твоя чистая душа, такая прекрасная и совершенная, что все время хочется упасть на колени и благодарить Бога, ниспославшего мне тебя.

Каждое его слово будто эхом отдавалось в окружающей тишине. Глаза Дорины сияли так, что граф, не в силах продолжать, снова завладел ее губами в жарком, нескончаемом, безумном поцелуе, заставившем их обоих забыть обо всем. Дорина чувствовала, что сердце вот-вот вырвется из груди. Именно в эти минуты она ясно осознала, что они уже соединились навсегда и никакая церемония, даже самая священная, не сможет сделать их ближе и роднее, чем сейчас.