Поцелуй вдовы   ::   Фэйзер Джейн

Он отметил элегантность ее платья из изумрудно-зеленого шелка с рисунком из золотистых виноградных листьев, с накрахмаленным кружевным воротником, который сзади приподнимался до затылка, и темно-зеленый чепец, отделанный драгоценными камнями. Чепец немного сдвинулся, приоткрыв высокий лоб и светлые волосы. Больше всего незнакомца восхитили ее глаза – серовато-фиолетовые, как спелый терн. «В жизни она красивее, чем на миниатюре», – подумал он. Или, возможно, зрелость подчеркнула грацию и красоту той юной девушки, что была изображена на портрете.

Он перевел взгляд на белую кобылу. По породистым бокам, изогнутой шее он сразу понял, что она отличных кровей. А ее хозяйка – дама богатая и с тонким вкусом.

– Хью де Боукер, – наконец назвался он.

Значит, он приехал, собственной персоной. Ему надоело заявлять свои права на ее землю в письмах, и он приехал лично. Тогда его враждебность объяснима. Джиневра насмешливо повела бровью и тоже окинула его взглядом. Перед ней стоял мужчина, полный жизненных сил и энергии, широкоплечий, с волевым подбородком и коротко подстриженными пепельными волосами. Судя по цвету его лица, он не привык бездельничать, бродить по коридорам дворцов и шушукаться по углам, якобы верша судьбы государства.

– Это мой сын Робин. – Хью махнул рукой, и из группы всадников выехал мальчик и остановился рядом с отцом. У него были такие же ярко-голубые глаза. – Я претендую на земли между Грейт-Лонгстоном и Уордлоу в пользу своего сына, – заявил Хью де Боукер.

– А я не признаю вашего права, – ответила Джиневра. – Я законная владелица этой земли.

– Прошу прощения, но я оспариваю ваши права, – мягко произнес Хью.

– Хью де Боукер, вы нарушили границы чужого владения. Вы оказали услугу моей дочери, поэтому мне бы не хотелось прогонять вас отсюда собаками, однако я вынуждена буду это сделать, если вы не уберетесь с моей земли. – Она приказала егерям привести рвущихся с привязи собак.

– Итак, вы бросаете перчатку, – задумчиво проговорил Хью.

– Мне нет в этом надобности. Вы вторглись в чужие владения. Вот и все.

Пен заерзала в седле. Она встретилась взглядом с Робином. Кажется, ему было так же неуютно, как и ей: ему тоже не нравилось слушать, как их родители обмениваются колкостями.

– Грин, спусти собак, – холодно приказала Джиневра. Хью поднял руку, призывая ее остановиться.

– Мы обсудим все это в другое время, когда вокруг нас будет поменьше народу. – Подобрав повод, он развернул лошадь.

– Нам нечего обсуждать. – Джиневра тоже взяла в руки повод. – Только безумец способен проделать такое дальнее путешествие ради абсолютно бесполезного предприятия. – Рукой, в которой был зажат хлыст, она указала на тропинку позади себя: – Если вы поедете на запад, то уже через час пересечете границу земель Мэллори. Еще несколько месяцев назад вы могли бы найти приют в Арборском монастыре, но его разогнали в феврале. Монахам самим некуда деться. – В ее голосе прозвучало презрение.

– Вы сомневаетесь в правильности решения его величества разогнать монастыри, мадам? В таком случае я бы подверг сомнению ваше здравомыслие. Роберт Аск слишком опасен, чтобы водить с ним дружбу.

– Я просто обратила ваше внимание на то, что отныне у путешественников много трудностей, – спокойно возразила Джиневра. – Прощайте, Хью де Боукер. И не смейте подъезжать к землям Мэллори на пушечный выстрел.

Джиневра повернула лошадь:

– Поехали, Пен. Грин, проследи, чтобы кабана приготовили для вертела. Он очень пригодится для празднования дня рождения леди Пен.

– Но ведь его застрелила не я, мама, – сказала девочка, отказываясь брать то, что ей не принадлежит, и взглянула на Робина. Тот улыбался.

– Напротив, именно ты, – сказал он. – Я видел, как летела твоя стрела. Кабан целился в горло твоему пони. Ты очень храбрая.