Понедельник, ровно в полдень   ::   Суэйн Джон

Черный свитер, черная кожаная куртка, черные брюки, черные как ночь очки.

- Ладно, понимаю.

- Хорошо. Наличные я тебе выдам, только сперва послушай одну коротенькую историю.

- Зачем?

- У меня свои правила. Хочу, чтобы не было недоразумений. Ты знаешь, что я работаю один?

- Это все знают.

- И что меня никогда не прокатывали?

- Ходят такие слухи.

Бостонский Боб сунул руку в карман и достал какой-то сосуд, обтянутый черной тряпицей.

- Это ещё что? - спросил Джонни.

- Часть моей истории. Иллюстрация.

Джонни снова посмотрел в черные линзы и ничего не увидел. Он уже начинал жалеть, что затеял это дело.

- Когда-то я был молодым и очень смахивал на тебя. Тоже думал, что мне море по колено.

- И при чем тут мой займ?

- А вот при чем. Я тоже одолжился у парня, такого же, как я сейчас. Занял сущий пустяк, меньше двух штук. Хотел сделать на них шесть: мне кое-что шепнули на ипподроме. Мол, верное дело. Мне тоже было не впервой брать в долг.

Джонни опрокинул в рот остатки виски и показал Проворному Фрэнки, что хочет еще.

- Короче, у парня был такой же пунктик насчет времени, как и у меня. Но я по молодости иногда расслаблялся, как и ты, наверное.

- Слушай, не собираюсь я тебя кидать, - сказал Джонни и вдруг подумал: интересно, видит ли он, что я побледнел? Бар был освещен очень тускло.

- Что ж, надеюсь. Но тот парень свихнулся на пунктуальности. А что до ипподрома, то верное дело оказалось не таким уж и верным. Бывает, знаешь ли. Короче, я не мог выплатить даже проценты, не говоря уже об основной сумме.

- И что ты сделал? - спросил Джонни, зная, что ответ ему совсем не понравится.

- Ударился в бега. А тот малый погнался за мной.

Джонни почувствовал, как у него намокают подмышки. Бостонский Боб неподвижно застыл, только его правая рука поглаживала баночку в черном чехле.

- Окажи мне услугу.

- Какую? - спросил Джонни.

- Сними со склянки чехол.

Джонни взял сосуд. Тот был холодным на ощупь. Найдя бечевку, Джонни потянул за нее, и мешочек раскрылся. Он извлек маленький пузырек высотой дюйма в три, наполненный жидкостью, в которой что-то плавало.

- Подними повыше. По всеобщему мнению, у Фрэнки малость темновато, сказал Бостонский Боб.

Джонни поднял флакон и присмотрелся. И едва не выронил склянку. Внутри плавали человеческие глаза. Трясущейся рукой Джонни поставил флакон на стол.

- Видишь, Джонни? Я был дураком. Думал по молодости, что мне сам черт не брат. Но тот парень настиг меня. Он не произнес ни слова, не стал меня слушать. Просто взял столовую ложку, и вытащил глаза из моей дурной черепушки. Знаешь, какая была боль? Даже теперь, когда я вспоминаю об этом, мне становится больно.

Джонни затрясло. Больше всего на свете ему хотелось встать и уйти, но тело отказывалось повиноваться разуму.

- Гляди, Джонни, - Бостонский Боб снял очки, и Джонни увидел зияющие пустые глазницы. Он едва удержался, чтобы не испортить воздух. Боб водрузил очки на место, и страшные глазницы исчезли.

- А теперь послушай меня ещё немножко, - продолжал Боб. - Работаю я не один. Я даже не главный в деле. Я работаю на того самого парня. Прикрываю его. Если что-то стрясется, за решетку отправлюсь я, а не он. Но стоит кому-то его кинуть, он отыщет, как отыскал меня. Понимаешь, куда я клоню?

- Д-да, - заикаясь, ответил Джонни.

- Хорошо. Запомни две вещи. Долг надо вернуть в срок. И я тебе ничего не рассказывал. Нарушишь одно из этих условий, и парень придет к тебе. Ты понял?

- Как не понять...

Бостонский Боб извлек из другого кармана толстую стопу сотенных бумажек. Привычным движением он отделил стопку потоньше и протянул её Джонни.

- Держи свои четыре штуки. Можешь пересчитать, если угодно, но у меня рука набита. Я уверен, что там столько, сколько тебе нужно.

Джонни с опаской взял деньги и встал.