Последний штрих   ::   Кизис Диана

Аннотация: Женщина, которой скоро тридцать, должна непременно выйти замуж? Только не Джесси Холтц!

Она вполне удовлетворена жизнью и работой в элитном салоне антикварной мебели. Она счастлива в одиночестве – или, по крайней мере, убедила себя в этом.

Если бы только не давний друг Зак Дюран, с которым все теснее связывает ее судьба...

А может, он больше чем друг?..

---------------------------------------------

Диана Кизис

Последний штрих

Посвящается Джулиану, который появился в моей жизни позже

Часть первая

Глава 1

Чувство соразмерности



Когда позвонил Зак и сообщил мне, что моя лучшая подруга Сесил попала в автомобильную аварию – врезалась в такси на бульваре Беверли, – я почему-то представила, что несчастный случай произошел напротив нового магазина «Дизайн уйти и рич», где раньше торговали рыбками. И не угадала. Оказывается, авария случилась ближе к авеню Ла-Бриа, недалеко от лавочки с пряностями, где мы с Сесил иногда заказывали холодное пиво со льдом и самосы, на которые так же легко подсесть, как на пончики «криспи-кримз». У меня мелькнула мысль, что ночника машины Сесил обойдется в несколько тысяч, что у самой Сесил сотрясение мозга и что, возможно, мне придется взять небольшой отпуск в компании дизайна помещений, где я работала, чтобы класть подруге на лоб холодные компрессы, пока она не выздоровеет. И снова ошиблась, от удара машина Сесил сплющилась, как банка из-под пива. А сама Сесил лежала в палате интенсивной терапии в госпитале Сидарс-Синай, и вид у нее был, как у растоптанной коробки с черникой.

Во время моего разговора с Заком другая моя лучшая подруга, Брин, сидела рядом на диванчике, лакомилась зелеными оливками и вопросительно смотрела на меня. Когда я пересказала ей, что сообщил мне Зак, она вскочила, схватила ключи и сумочку и кинулась к двери. Я бросилась следом, влезла в машину Брин, застегнула ремень безопасности, затем зажмурилась и постаралась все обмозговать. Мне казалось, что, если я не возьму себя в руки, машина разверзнется и поглотит мой живот, легкие, руки, ноги, голову. А мой мозг, вращаясь и щелкая, упадет на кожаное сиденье, и я буду обречена вечно ездить в «вольво» Брин на переднем пассажирском кресле.

Теперь, когда я вспоминаю свои тогдашние чувства, мне становится любопытно, как бы я прореагировала, скажи мне Брин, что вскоре я утрачу всякое чувство приличия и причиню другим ужасную боль, испытывая при этом неподдельную радость? Но тогда я даже не подозревала такой вероятности: ведь я, Джесси Холтц, предпочитаю греться в лучах чужой славы, вечно выступаю на вторых ролях и тянусь к тем, кто красивее, умнее, а зачастую просто живее меня. (Насколько мне известно, почти в каждой компании найдется такой человек.) Не догадывалась я и о том, что скоро нарушу все неписаные законы нашего маленького женского союза. Откуда мне было об этом знать?

«Этого не могло произойти с Сесил», – думала я. Она всегда была словно заговоренная, у нее все всегда получалось. Будь это возможно, я бы не задумываясь поменялась с подругой местами.

Всего несколько часов назад мы с Сесил были в Гриффит-парке, на общественных теннисных кортах. Корты эти представляют собой зеленые прямоугольники, втиснутые между Пятым скоростным шоссе и восточной окраиной парка. Место, прямо скажем, не особенно шикарное. Никакого тебе клуба – просто автомат с газированной водой и фонтан, в котором выгуливающие собак обычно поят своих питомцев, разморенных жарой. Зато туалеты чистые, а шум с автострады за деревьями может либо отвлекать, либо успокаивать, словно морской прибой, – все зависит от того, как вы воспринимаете окружающее.

Я смотрела, как Сесил пытается высоко подбросить мяч.