Последняя любовь царя Соломона   ::   Сандлер Шмиэл

---------------------------------------------

Шмиэл Сандлер

Последняя любовь царя Соломона

Глава 1

Странный визит

Я взял телефонную трубку.

Звонил все тот же зануда.

— Господин Трахтман? — уточнил он.

— Ну, — сказал я, — допустим.

— Поздравляю, вы назначены царем!

— Каким еще царем? — удивился я.

— Соломоном, — отвечал зануда.

Мы уже привыкли к нему. Названивал он довольно часто, пытаясь приколоться к моей супруге.

Ее, разумеется, задевало, что я отношусь к назойливому ухажеру столь индифферентно, и она не упускала возможности лишний раз уколоть меня:

— Ну что же ты, рохля эдакая, сделай что-нибудь, — на твою ведь честь посягают…

Я и рад был бы что-либо предпринять, но что тут сделаешь, если враг в данном случае не реальное лицо, а всего лишь телефонный образ.

Однажды, когда жена совсем уже достала, я обратился в полицию и мне обещали выйти на телефонного Дон-Жуана. Дальше обещаний дело не пошло, а тем временем, он участил свои звонки, теперь и вовсе не скрывая, что домогается ее.

— Послушайте, дядя, — сказал я, — шутка-то глупая, на большее ума не хватило?

Остряк-зануда вызывающе хрюкнул и швырнул трубку — осерчал, видно.

В иное время, я, возможно, порадовался бы, что сумел поддеть неуловимого ухажера, но сегодня мне даже злорадствовать не хотелось. Ежедневные ссоры с женой совершенно истощили мою нервную систему. Я потерял интерес к жизни и в придачу ко всем прочим неприятностям лишился работы.

Пребывая в глубокой депрессии, и пытаясь развеять тоску, я поглощал еду в неимоверном количестве. Склонность к чревоугодию отражалась на моей фигуре и служила поводом для очередных насмешек жены. Но ничего поделать с собой я уже не мог, а только методично опустошал холодильник, смакуя свои несчастья, наспех заглатываемыми дешевыми сосисками.

В то утро, когда я ел свой обрыдлый завтрак, запивая его кока-колой, и старался забыть эти нелепые телефонные общения с занудой, мне вдруг послышался какая-то непонятная возня и шум в прихожей.

Кто там? — крикнул я.

В комнату без стука вошел небритый и, кажется нетрезвый тип в мятом пиджаке с плутоватым лицом маклера. Лоб у него был узковат, нос крючочком, губы полоской, а на щеках веселый румянец, свидетельствующий о недюжинном здоровье.

Потоптавшись у порога, странный тип интеллигентно покашлял в кулачок.

— Э… прошу меня простить, — вежливо сказал он, — я собственно… — тут он стал рассыпаться в извинениях и корчить разные гримасы, пытаясь внушить мне, как ему неловко.

Обычно я доброжелателен к людям и по возможности стараюсь быть лояльным, но так как в последнее время настроение у меня было на нуле, все, что не имело отношение к моим проблемам, раздражало меня ужасно.

С раннего утра я был на взводе: вот уже несколько часов жена играла на нервах, упрекая в бездушии и отсутствии мужских достоинств. Я молча слушал, дожидаясь ее ухода на работу, и боясь признаться, что сам не у дел.

Увольняли меня уже второй раз за последние полгода, и рассчитывать на пособие в ближайшие три месяца, нечего было и думать. Я злился на весь мир, и визит этого недотепы был весьма кстати, — по крайней мере, есть на ком зло сорвать.

— Ты чего это, дядя, — сурово сказал я, — с вешалки упал?

— Нет, а что? — удивился он.

— А ничего, — грубо отрезал я, — стучаться тебя не учили?

— Прошу пардона, — смущенно стал оправдываться Тип, — я, собственно говоря, на минуту, принес вот… — и он положил на стол какой-то ломик.

— Что это?

— Жезл.

— Какой еще жезл?

— Царский.

Я тут же подумал о телефонном разговоре, состоявшемся несколько минут назад.

Ого, уж, не зануда ли явился собственной персоной? Вот уж действительно, повезло, так повезло.