Поворот налево   ::   Уоррен Нэнси

Свеча уже не горела, но он продолжал поливать все вокруг, включая людей на ступенях. Люди подались в разные стороны, освободив тем самым проход для толстого брата Геллмана. Он сбежал со ступеней, но поскользнулся на пене и стал падать, хватая руками воздух, чтобы удержаться. Под руку ему подвернулась микрофонная стойка, и он рухнул вместе с ней. Раздались очередной скрип в колонках и грязная ругань. Это было прекрасное представление. Эмили хотелось зааплодировать.

Но лучшее, как оказалось, было еще впереди.

Она услышала стук копыт, и в следующее мгновение в зал въехал Наполеон на своем жеребце. Люди расступились, чтобы уйти с дороги, он проехал немного вперед, осмотрел войска и протрубил в свой горн.

– Я требую дисциплины от своей армии, – закричал он, затем снова протрубил в горн. Шум был просто оглушительным. – Генерал Ласаль, выведите свои войска наружу. – Он снисходительно кивнул мадам Диор, которая изящно поднялась и стала выпроваживать всех, кто сидел за ее столиком.

Его стратегия была просто блестящей. Гельмут Шоль, он же Наполеон, эвакуировал столы один за другим, приказывая людям, которых знал, покидать помещение и забирать с собой своих соседей. Эмили стала выводить свой стол вслед за Эрни, которого окрестили маршалом Неем.

Вскоре все стояли снаружи и смотрели на Наполеона. Эмили еще никогда не видела, чтобы он так командовал. Гельмуту действительно стоило посвятить свою жизнь вооруженным силам.

Джералдина Маллет выбежала одной из последних. Вместо свечи и старомодного пистолета она в одной руке держала пластмассовую пожарную каску, а в другой ухо Гарольда, за которое и вытащила его вон.

– Ты испортил мое платье, чертов янки, – кричала она.

– Мадам, – сказал Наполеон. Джералдина Маллет посмотрела на него снизу вверх. – Моя Жозефина. – Он улыбнулся и протянул ей руку: – Пойдем, моя императрица. Мы покинем это место.

Джералдина отпустила ухо Гарольда и бросила пожарный шлем, она протянула руки и пошла вперед, к Наполеону.

– О да, Ретт. Забери меня отсюда.

Джо подскочил, присел и подставил ладони, чтобы она могла поставить свою ногу. Он подсадил ее, и она устроилась на коленях у Наполеона. Это была какая-то дикая смесь исторических эпох, голливудских финалов, но в целом зрелище было незабываемым. Жеребец поднялся на дыбы, и Гельмут обнял Джералдину за талию.

Наполеон обвел взором толпу, коротко кивнул и ускакал прочь.

– Ты срежиссировала такой финал? – спросил тихо Джо у Эмили.

Она вздохнула, глядя, как конь уносится прочь.

– Я и мечтать не могла о таком совершенстве, – сказала она и рискнула предположить, что в Бивертоне стало еще одной парой больше. И они неплохо смотрелись вместе.

– Ты почему просто не сказал нам, что город заполонен психами? – спросил Милт Геллман у Джо за кружечкой пива в таверне у Эрни. Заведение было забито до отказа, но они сидели в самом уголке, и места им хватало. Впрочем, было очевидно, что, как только они уйдут, начнутся настоящие гулянья.

– Мы потратили кучу денег и времени впустую, – ворчал он. – Черт, мне пора возвращаться, других дел по горло.

– У них нет денег, – напомнил ему Джо.

– Верно, но и от нас им ничего не достанется.

– Так вы точно решили не открывать здесь производство?

– У тебя проблемы со слухом? Я больше шагу на эту землю не ступлю. Горстка кретинов, – проворчал Милт и потер ушибленную спину. – Мы уезжаем сегодня же. Ночь проведем в соседнем городе, а поутру вылетаем. Ты едешь с нами?

– Нет. Мне… надо кое-какие дела доделать.

– Ладно, когда вернешься в Нью-Йорк, начнем присматривать другое место, и чтобы никаких психушек там не было.

– Вам придется поторопиться, – сказал Джо.

Тщедушный братец Геллман подвез их до «Дамы с сомнительной репутацией», он вышел из машины, а Милт посмотрел на Джо.