Прекрасный принц   ::   Гарвуд Джулия

Тогда у меня не было ничего, что я мог бы назвать своим, даже законного имени.

Почти целый час он рассказывал о своем детстве. Она не перебивала и не задавала никаких вопросов. Просто слушала. Улыбалась, когда он рассказывал об их с Хантером проделках, смахивала слезы, когда он говорил о том, что пришлось перенести.

Лукас ни словом не упоминал о войне, пока они не отправились домой. Ему было трудно говорить, а ей почти невыносимо слушать. А когда он рассказал ей, что сделал с ним и его восьмерыми товарищами человек по имени Джон Колдер, она заплакала от сострадания и печали.

– Мне одному повезло, – сказал Лукас. – Я остался жить. И не мог понять почему. У других были семьи, которые ждали их дома. А у меня никого не было. Хантер сказал мне, что обязательно есть какая-то причина и что со временем я пойму. Ты помогла мне понять, родная. Теперь я знаю, что причиной тому ты и дети. Поэтому я сейчас здесь.

Она улыбнулась наивному изумлению в его голосе. Потом он снова вернулся к Колдеру и назвал его ублюдком. Она осторожно поправила его, сказав, что ребенок никогда не бывает виноват, если рожден вне брака. Он не выбирал для себя такой судьбы и не совершал ничего ужасного. Лукас может называть Колдера какими угодно другими оскорбительными словами, но это слово запрещено.

– Тебе сообщат, когда его поймают?

– Да.

– Он должен предстать перед судом. Мир должен узнать, что он сделал с твоими друзьями.

Лукас понимал, что она права. Он должен стать их голосом, давая показания в суде против Колдера.

Он рассказал Тэйлор еще одну историю из своих военных лет, а затем вновь заговорил о своих братьях. Рассказывал о ранчо, которое они строят, и как там красиво. Она поинтересовалась, когда Лукас собирается познакомить братьев со своей семьей.

Он пообещал, что переправит ее вместе с детьми через перевал в самое ближайшее время. И, пожалуй, было бы совсем неплохо привезти к ним Келси. Мальчику будет полезно узнать материнскую ласку, а Дэниелу, вернее, Майклу представится возможность познакомиться со своим юным дядюшкой. Тэйлор согласилась, что это великолепная идея.

Он полюбопытствовал, почему она проводит так много времени с Ролли. Она отказалась отвечать. Лукас заверил, что не ревнует, но продолжал расспрашивать ее до тех пор, пока она не рассказала ему столько, что его любопытство было удовлетворено. Тэйлор сказала, что они работают над одним проектом, но придется немного подождать, чтобы узнать, над каким именно.

Лукас решил, что она, наконец, уговорила Ролли смастерить колыбельку для младенца Виктории и помогает ему в этом.

Через три недели он понял, что угадал не правильно. Ролли зашел как-то раз и принес еще один подарок, который, по его мнению, им обязательно должен понравиться. Это было еще одно кресло-качалка.

Лукас сказал Ролли, что оно им не нужно. Но громила точно знал, что нужно. В конце концов Лукасу пришлось уступить. Он взял качалку и поставил ее рядом с другими.

– Ты умеешь делать что-нибудь другое? – поинтересовался он.

– Я неравнодушен к качалкам, – ответил Ролли. В тот вечер, уложив детей спать, четверо взрослых сидели в креслах-качалках и раскачивались взад-вперед. Тэйлор рассмеялась первой. Потом к ней присоединилась Виктория. А вскоре вместе с ними уже смеялись Хантер и Лукас. Они так громко смеялись, что разбудили детей. Тэйлор, похлопывая себя по уголкам глаз, объясняла малышам, что смеется от счастья, от того, что у них теперь так много замечательных стульев.

– Пожалуй, я сам начну мастерить колыбельку, – сказал Хантер Виктории.

– А мне, пожалуй, стоит пристроить еще одну комнату, – протяжно произнес Лукас. – Если у Ролли в скором времени не кончится древесина, то нам понадобится еще место.