Прелестная узница   ::   Хауэлл Ханна

Я знал, что одно твое предательство будет стоить мне дороже всех подлостей Элеоноры, вместе взятых. Мне до сих пор трудно поверить, что именно из-за своего страха я отдал тебя в руки убийцы. Если бы Гарольд добился своего, я был бы так же виновен в убийстве, как и он. — К его губам прильнули пальцы Эллы. Харриган робко поцеловал их и посмотрел на девушку.

— Только Гарольд виновен в этом преступлении, — тихо сказала она. — Я никогда не думала о тебе как о его стороннике. — Она улыбнулась. — Я никогда не любила его. Но с трудом верила, что он решится меня убить. И даже не подозревала его в убийстве моих родителей. С какой стати ты должен был верить мне, если толком не знал ни Гарольда, ни тем более меня?

Элле нравился этот разговор и то, что открывалось в нем для них обоих. Однако она решила, что ей будет очень трудно и дальше внимательно слушать его, если он не перестанет покрывать ее лицо мягкими, теплыми поцелуями. Слишком много ночей она провела, вспоминая его ласки, а наутро просыпалась в пустой постели. Теперь он здесь и снова обнимает ее. Она могла опять прикоснуться к нему, услышать, как бьется его сердце… Слова ей уже были не нужны. Элла просунула руки под его куртку и начала гладить широкую спину, чувствуя, как шуршит под пальцами накрахмаленная рубашка — единственная преграда на пути к его горячей коже.

Элла поняла, что Харриган чувствует то же самое, когда он неловко и осторожно опустил ее на траву. Он распростерся на ней, и девушка почувствовала, как каждая частичка его тела полнится желанием. Тело се откликнулось с умопомрачительной ненасытностью. Она не знала, что он собирается делать дальше. Но если Харриган бросил все, отыскал ее, объяснился и принес извинения, то сейчас этого более чем достаточно.

— Что-нибудь еще? — спросила она прерывистым голосом и немного отодвинулась, чтобы ему было удобнее расстегивать на ней платье.

— Тебе мало сказанного? — Харриган не мог отвести глаз от ее стройного тела и неохотно покинул ее объятия, чтобы стянуть сапоги, куртку и рубашку.

— А ты можешь одновременно говорить и любить меня? — с дрожью в голосе спросила Элла, медленно гладя рукой его мускулистую грудь.

— В другой раз, — коротко рассмеялся Харриган. — Я даже не уверен, что у меня достанет терпения снять с тебя все эти женские штучки.

— Только постарайся ничего не порвать, — прошептала она и поймала ртом его губы. Целовала она его так, что не оставалось никаких сомнений в ее любви и желании близости.

Его ответные ласки были такими порывистыми и горячими, что Элла перестала сдерживать свою страсть и приготовилась разделить с возлюбленным всю силу своей любви. Харриган, перестав бороться с собой, с силой, почти грубо овладел ею. Элла счастливо рассмеялась, испытывая головокружение от ощущения слияния их тел. Она обвила Харригана руками, страстно приникла к нему и полностью отдалась любовному экстазу, который взметнул ее на высоту блаженства с такой силой, что у нее вырвался крик. Харриган присоединился к ней, выкрикивая ее имя, и от этого наслаждение только усиливалось, Он произнес еще какие-то три слова, но Элла не разобрала, поняв только то, что от них зависит вся ее жизнь.

Харриган отложил в сторону одежду, которой обтер их обоих, лег рядом с Эллой, заключив ее в объятия. Он снова оказался самым последним трусом, сказав ей главные слова тогда, когда она меньше всего была способна их услышать. Все произошло совершенно неожиданно. Ведь поначалу он собирался предаться любви только после того, как они обо всем поговорят. Единственным утешением было то, что она горела такой же безумной страстью, как и он. Харриган все яснее понимал, как много между ними общего.

— Это было просто постыдно, — пробормотал он в ее густые пушистые волосы. — Извини.