Прелестница   ::   Кинг Валери

 — И это всего лишь мой первый сезон, а у меня их, по меньшей мере, дюжина.

Выражение лица у нее стало лукавым. Раскрыв свой нарядный веер, она выщипывала из него одно за другим мелкие перышки. Не сводя глаз с кузины, она продолжала:

— И, тем не менее, я бы охотно променяла их всех на одного джентльмена, имени я не стану называть, но которого я намерена похитить у тебя, если мне повезет! Я просто не знаю другого такого очаровательного мужчины, как он! Какая тебе выпала удача!

Хоуп вздернула подбородок.

— Если ты имеешь в виду Чарльза, я могу только сказать, что у тебя чрезвычайно странная манера выражаться. Похитить его у меня! Как будто он моя собственность или что-нибудь в этом роде! Он сам себе хозяин, Лиззи, и, если ты не будешь осторожнее в словах, тебя сочтут весьма развязной особой.

Хоуп была на несколько лет старше своей кузины и пользовалась случаем напомнить ей об этом.

Лиззи, пониже ростом, чем Хоуп, выпрямилась при этом замечании и, лукаво подмигнув, казала:

— Развязной? А что это такое? Если молодую особу, посещающую маскарады в Воксхолле можно назвать развязной, то я такая и есть!

Хоуп ахнула.

— Это было вполне пристойно, если хочешь знать. Мама была с нами все время. Мне даже не позволили прогуляться под руку с майором Спиклсом, что было бы очень приятно. Ах, я вижу одну мою знакомую. Мне необходимо поговорить с ней. Она была вчера в цирке Астли, а я слышала, что там лошади затоптали наездника!

Мег смотрела ей вслед, словно наблюдая за огнями фейерверка. Она восхищалась живостью характера Лиззи и той смелостью, с которой девушка бросала вызов всем условностям высшего света. Мег знала, что все, сказанное ею сейчас, имело целью только вызвать неодобрение кузины. И она в этом преуспела. Хоуп поджала губы.

— Она с младенчества была неуправляема. Я удивляюсь только, как это она до сих пор не угодила в какую-нибудь историю.

Мег пропустила это раздраженное замечание мимо ушей, потому что она только что увидела своего отца, занятого каким-то, видимо, очень серьезным разговором с лордом Уортеном. На нее внезапно напал страх, тем более что в этот момент ее отец обернулся и, встретившись с ней взглядом, сурово нахмурился.



2

На следующее утро Мег сидела у себя в спальне перед огромной грудой столового и постельного белья. Она тщательно рассматривала каждую вещь, не утончилась и не порвалась ли где тонкая мягкая ткань. Это домашнее занятие обычно доставляло ей большое удовольствие, но, взяв в руки скатерть, вышитую по краям розами, она загрустила. Эта любимая скатерть матери, уже протершаяся в нескольких местах, напомнила Мег о ее мамочке. Воспоминания, многие годы хранившиеся в душе, пробудились в ней с мучительной силой.

Последний раз мать говорила с ней как раз перед смертью, тринадцать лет назад. Ее прощальные слова стали для Мег руководством в жизни.

«Мое милое дитя, — шептала ей мамочка, держа ее руку исхудавшей слабой рукой. — Ты должна быть очень осторожна в выборе мужа. Он должен быть достойным человеком, безупречным джентльменом, пользующимся уважением всех своих знакомых, рыцарем, готовым защищать тебя от всех превратностей судьбы. Как иначе может женщина родить и воспитать детей в мире и благополучии? Выбирай тщательно, моя ненаглядная Маргарет!»

Эти слова, обращенные к полуребенку-полуженщине, потому что Мег тогда еще не было и четырнадцати, запечатлелись в душе и определяли ее поведение все последующие тринадцать лет жизни. Каждого приближавшегося к ней мужчину она оценивала, исходя из этих наставлений. В добавление к ним богатое воображение наделило этот идеал еще и качествами, почерпнутыми ею из романов автора «Уэверли». Ее рыцарь должен быть мужественным и стойким но всем.