Прелюдия к счастью   ::   Гурк Лаура Ли

Но он просто положил свою руку ей на лоб. Тесс почувствовала прохладу его мозолистой руки.

— Жар спал, — сказал Александр, убирая руку со лба девушки и освобождая ее запястье. — Теперь я спокоен.

Тесс откинулась на подушки, совершенно обессиленная после этой короткой схватки. Она нервно облизала пересохшие губы, страстно желая, чтобы перестала болеть голова и она смогла спокойно обо всем подумать, и, умоляя в душе этого человека отойти подальше, спросила:

— Где я? Как я сюда попала?

— Конечно, я принес вас сюда. Вы были не в состоянии идти сами, мадемуазель. Я нашел вас в своем саду.

— Я не собиралась посягать на ваши владения. Просто я думала, что здесь никто не живет.

Губы Александра снова заметно напряглись.

— Надеюсь, теперь вам понятно, что вы заблудились.

— Как долго я уже здесь? — тихо спросила девушка.

— Четыре дня.

— Четыре? — Тесс тяжело вздохнула. — Не помню ничего после того, как попала в сад. Я заснула. — Она замолчала. Ей не хотелось вспоминать о своих ужасных снах.

— Вы заставили меня поволноваться, мадемуазель. У вас был сильный жар, и я опасался, что это может быть смертельно. Вы бредили.

Девушка насторожилась.

— Что я говорила?

— Ничего вразумительного.

Она видела, что Александр подошел к столу и зачерпнул кружкой воды из ведра. Он поднес кружку ей. А когда увидел, что девушка не собирается брать ее у него, Александр поднес кружку к ее губам.

— Пейте, — приказал он.

Все тело Тесс напряглось, и она закрыла глаза. И снова память вернула ее в прошлое. Найджел, за волосы оттянув ее голову назад, прижимал к ее губам стакан ненавистного портвейна.

— Пейте это, графиня. Пейте. Я знаю, вы любите портвейн. — Тесс почувствовала даже сейчас, как, смешиваясь со слезами, с подбородка ее стекает липкая, красная жидкость и, падая каплями на платье, пачкает его.

— Выпейте воды, Cherie [10] , — услышала Тесс хриплый голос, вернувший ее к настоящему.

Открыв глаза, она увидела, что на нее пристально смотрит незнакомец. Его глаза были не голубыми, а черными. Это не Найджел. И она проглотила воду, которую поднес к ее губам этот незнакомец.

Отставив полупустую чашку в сторону, Александр встал.

— Вы, должно быть, голодны? Я принесу вам чашку супа.

Только после того, как Александр Дюмон вышел, Тесс смогла немного расслабиться. Откинув раскалывающуюся от боли голову на спинку кровати, она сжала кулаки, чтобы унять дрожь в руках.

— Найджел мертв, — твердила она себе. — Никогда уже больше он ее не обидит.

Тесс убила его, но все еще боялась. Очень боялась. Чтобы решиться на это, ей потребовалось три месяца. Она убила человека, человека, которого когда-то любила. Тесс понимала, что должна была испытывать угрызения совести, должна была чувствовать свою вину. Но все эти чувства прошли. Остался только страх. И желание выжить.

Когда Александр вернулся, он сел на край кровати и принялся, как ребенка, кормить девушку с ложки. Тесс больше не дергалась и не отталкивала его руку, хотя и задыхалась от близости этого человека, слыша, как бешено колотится в груди ее сердце. Она сосредоточила свой взгляд на руке Александра, в которой он держал ложку, двигающуюся то к ней, то от нее. И, хотя это была совсем другая рука, Тесс почти ожидала, что вот-вот эта рука дернется, ударит ее. И она ждала этого, ждала. Но Александр продолжал медленно и методично кормить ее, так больше до нее и не дотронувшись. И вскоре Тесс начала расслабляться, усталость и голод взяли верх над страхом. Проглотив последнюю ложку супа, она решилась взглянуть Александру в лицо.

Встретив его задумчивый взгляд, Тесс поняла, что он тоже разглядывает ее.

Глаза Александра действительно были черными, такими черными, что не видно было зрачков.