Преображение (Медовый месяц)   ::   Деверо Джуд

Его беспокоило не то, что он может согрешить с этой девочкой, а удивляла ее решимость, целеустремленность. Ну чего ради хранила она монету все эти годы?

— Тогда пойдем, — предложил он, спрыгнул на землю и взял лошадь под уздцы, поскольку не хотел, чтобы худенькое тельце Лии оказалось в опасной близости в одном седле с ним.

Еще никогда в жизни Лиа не была так оживлена. Рядом с ней идет человек, которого она любит. Именно сейчас все происходило так, как ей грезилось в мечтах с тех пор, когда она была ребенком. Сжимая монету в кулаке, опущенном в карман платья, она сунула другую руку под руку Уэсли.

Он посмотрел на нее с высоты своего роста, и то ли это была игра лунного света, то ли все скрадывала тьма, но она показалась ему красивой. Синяк и царапины, которые теперь не были видны, помешали ему раньше разглядеть ее полные губы и большие пленительные глаза. Он застонал, как бы сознавая свое поражение, и пошел рядом с ней.

Когда таверна скрылась из вида, сердце Лии бешено колотилось. Ее совесть, до этого убаюканная тремя кружками пива, теперь внушала ей, что Бесс права, что ей здесь нечего делать. И все же где-то в глубине души теплилась мысль о том, что именно сейчас у нее есть один-единственный шанс добиться любви, и она хотела использовать его. Позже, когда Уэсли уедет, а она по-прежнему будет работать на свою семью, ей будет вспоминаться сегодняшняя ночь. Возможно, он опять поцелует ее.

Глаза Лии выдавали ее мысли. Она посмотрела на него, и Уэсли, уже больше ни о чем не думая, наклонился и поцеловал ее.

Ослабев, она прижалась к нему. Тело девушки было нежным и хрупким в его натруженных руках, но она по-детски сжимала губы. Он отклонился, глаза его искрились. Эта девушка сочетала в себе опытность блудницы и невинность девственницы. Закрыв глаза, она губами прикоснулась к его губам, потом прижалась к ним еще раз, и Уэсли раздвинул ее губы.

Последней его мыслью было, что она учится удивительно быстро.

Девушка отдавалась ему так, словно давно жаждала его, а Уэсли отозвался желанием, которое накапливалось месяцами. Голова Лии откинулась под тяжестью его головы, руки Уэса погрузились в слипшиеся волосы Лии и повернули ее голову так, чтобы он мог найти ее губы.

Он освободился из ее объятий. Глаза Уэсли сверкали, он тяжело дышал. Распущенные волосы Лии спускались до талии, губы налились жаром.

— Какая ты красивая, — прошептал он и опять начал искать ее губы, а руками раздирать ворот платья.

— Нет! — Внезапно Лие стало страшно. Она мечтала только об одном поцелуе, всего лишь об одном. А руки Уэса гладили ее тело под платьем, она понимала, что, даже сказав «нет», не в силах отвергнуть его.

— Уэсли, — прошептала она и перестала сопротивляться. Уэсли, ты мой.

— Да, милая, — рассеянно ответил он, целуя ее шею. Грубая изношенная ткань платья легко порвалась. Очень быстро одежда спала с ее тела, и Лиа стояла нагая в свете луны. На ее худеньком теле была видна каждая косточка, каждый мускул. Только полные, безупречной формы груди выдавали в ней женщину.

Уэсли осторожно поднял ее и опустил на упавший с его плеч плащ.

Не зная, что делать дальше, как доставить ему то наслаждение, которое она сама испытывала, Лиа лежала неподвижно, пока он ласкал ее тело и одновременно раздевался сам.

Когда он овладел ею, Лиа вскрикнула от боли. Уэсли на секунду остановился, продолжая ласкать ее волосы и целуя щеку.

Лиа открыла глаза, сквозь слезы посмотрела на него, и ее охватило чувство счастья. Рядом с ней был Уэсли, мужчина, которого она любила всегда и будет любить до самой смерти.

— Да, — прошептала она. — Да!

Уэсли ускорил движения, и только в самом конце Лиа испытала подобие удовольствия.