Принцессы тоже плачут   ::   Езерская Елена

Нарышкина замедлила было с уходом, но и ей государыня знаком приказала — оставь нас! Нарышкина вежливо поклонилась и вышла, хотя Наташа была уверена, что она немедленно прильнула к замочной скважине с внешней стороны двери, оттеснив других, не столь напористых любопытных.

— Подойдите ближе, дитя мое, — Александра Федоровна протянула к Наташе руку, указывая на место подле себя. — Я, конечно, наслышана о твоей ссоре с князем Андреем Долгоруким. Нет-нет, фрейлина Нарышкина здесь не при чем! Я сама умоляла ее передавать мне самые свежие подробности, так как ты предпочла замкнуться в своем горе и промолчать.

— Простите меня, Ваше величество! — воскликнула Наташа.

— Мне жаль, что ты не доверяешь мне и не позволяешь утешить тебя и помочь тебе…

— Ваше величество!..

— Не спеши с извинениями, — остановила ее государыня. — Ты всегда была верна мне. Я же в отсутствие твоих родителей приняла на себя обязательства опекать тебя и содействовать твоему счастью. Мне больно видеть слезы в твоих глазах и печаль на твоем челе. И я не могу тебе позволить поддаваться унынию.

— Но…

— Полагаю, самое время вызвать князя Андрея в Петербург. В разлуке вам трудно разобраться в собственных чувствах.

— Вы словно читаете мои мысли!

Мне хочется видеть тебя радостной и спокойной, — императрица взяла Наташу за подбородок и заглянула ей в глаза. — И поэтому я озаботилась договориться с Государем о скорейшем возвращении твоего жениха ко двору.

— Вы очень великодушны, Ваше величество, — Наташа с благодарностью прижалась щекой к сухой и теплой ладони императрицы.

— Вот и славно, дорогая моя, — по лицу государыни было заметно, что она довольна поведением фрейлины и ее реакцией на добрую весть. — Кстати, ты уже знаешь, что мы ожидаем прибытия ко двору принцессы Марии Гессен-Дармштадтской?

— Да, Ваше величество, — кивнула Наташа и заволновалась, кажется, стала проясняться причина столь щедрого «подарка» государыни.

— Мы решили предложить тебе должность ее главной фрейлины на время этого визита.

— Это великая честь для меня…

Если это честь, отчего же ты не рада? — императрица пристально посмотрела Наташе в лицо. — А, понимаю! Ты, наверное, думаешь, что принцессу пригласили , в Россию для того, чтобы она в известном смысле заняла место Калиновской, с которой вы были дружны?

— Я не смею обсуждать решения Ваших величеств!

— Разумеется. Но даже если ты действительно не думаешь об этом, то я думаю! И я желаю, чтобы именно ты оказалась рядом с Марией. Мне будет нужна помощь и верный человек в ее покоях.

— Могу ли я опросить, как именно Вы хотите, чтобы я помогла Вам?

Александра Федоровна ответила не сразу. Она встала с диванчика и сделала несколько шагов по комнате, словно собираясь с духом, чтобы открыться. Наташа поспешила подняться вслед за ней и теперь вежливо ждала продолжения трудного разговора.

— Цесаревич, похоже, не осознает, что выбирает не только супругу, но и будущую императрицу, — заговорила, наконец, государыня. — И с этой стороны, боюсь, его выбор совершенно неправильный.

— А как сам Александр Николаевич объясняет свой выбор?

— Дорогая княжна, я не стала бы обращаться к вам за помощью, если бы разговор на эту тему с цесаревичем был возможен… Вы доверенное лицо в его отношениях с Калиновской. Я попрошу вас быть столь же полезной и вашей Государыне во всем, что будет касаться отношений наследника с принцессой Марией.

— Я… — Наташа замялась. — Мне трудно предположить, что Александр Николаевич будет настолько откровенным со мной.

— Ты редкостная умница, Натали. Ты умеешь внушить доверие и симпатию собеседнику. И я не знаю при дворе лучшей кандидатуры…

— На роль соглядатая? — не удержалась от прямого вопроса Наташа.

Императрица поморщилась и отвернулась. Какое-то время она молчала, но потом взяла себя в руки и продолжила разговор.