Пути любви   ::   Тайхом Анжела

Чета Ричфилдов стояла в противоположном конце залы, поэтому Виктория видела их неясно, словно в легкой дымке — все-таки возраст брал свое и зрение у нее было совсем не то, что в молодости. Но ее это не обременяло, ибо она и без того знала, что именно сейчас последует.

Этот непрошибаемый сфинкс, лорд Ричфилд возьмет на руки свою не в меру разбушевавшуюся дочь, которая наградит его звонким слюнявым поцелуем, и прихватив с собой красавицу жену, незаметно удалится, якобы для того, чтобы уложить девочку спать. Но он будет отсутствовать слишком долго, чтобы все поверила в то, что он занимался только лишь этим. Правда, у него всегда был невозмутимый вид, но его с ног до головы выдавала собственная жена, она неизменно по возращении покрывалась румянцем, да и ее внешний вид был далек от безупречного. И епископу понятно, чем они занимались!

Но Виктория хитро улыбнулась: все понимали, но мало кто догадывался, что Энтони проделывает это специально. Подобным образом он демонстрировал всему обществу, а особенно ретивым поклонникам жены, что та бесконечно и преданно любит его, и только его! И что немаловажно, он отвечает ей тем же. Очевидным доказательством чего служил вновь округлившийся живот Селины.

Эти оба тоже были отличной парой, что многим казалось странным, слишком уж оба, были упрямы и самолюбивы. Но все же им удавалось как-то ладить друг с другом, чем не очередное доказательство, странностей любви?..

Едва парочка скрылась, как Виктория вновь принялась отыскивать любимые лица. Вон в правом углу, Флинт что-то шепчет на ухо Эдварду Стэнфорду младшему. Малыш подходит к Голду и протянув ручку, требует показать ему новые часы, которые Джос подарил тому за прилежную учебу. Но стоило Голду поддаться уговорам и отдать постреленышу подарок, как тот уже со всех ног несется к Флинту и с заговорщеским видом протягивает ему добычу. Флинт делает «нос» Голду и заливисто хохочет. Ясное дело, опять на что-то поспорили.

— Бабушка! — отвлекая ее от лицезрения проказ внуков, позвал Роберт, и элегантно склонившись, поцеловал руку. — Почему в столь праздничный день ты стоишь одна?

— Я вовсе не одна, мой дорогой. Вокруг меня почти пятьдесят гостей.

— Но посмотри, все они стоял небольшими группами, или хотя бы вдвоем, — он кивнул в сторону родителей, — а ты, виновница торжества, одна.

— Ладно, открою тебе маленький секрет: я просто устала слушать бесконечные поздравления. У меня минута покоя.

Разбойник окинул пожилую леди снисходительным взглядом.

— Но позвольте, миледи, вам еще рано на покой!

Виктория обреченно вздохнула:

— Милый мальчик, мне уже как-никак пятьдесят пять лет.

— Боже мой, неужели так много! — Разбойник шутливо округлил глаза. — Теперь я даже сомневаюсь, хорошая ли эта идея…

— Какая идея? — мгновенно загорелась Виктория, предчувствуя, что из этого мальчишки можно вытащить кое-какие секреты. — Ро-о-оберт? — просительно протянула она.

— О-о, теперь даже не знаю, а выдержит ли ваше сердце…

— Да в чем дело, черт побери!

— Бабушка! — Роберт не выдержал и рассмеялся, хотя негодник сам научил ее «выражаться». — Как не прилично, как никак вам уже пятьдесят пять лет, а ведете себя… — он вновь расхохотался, — ну прямо, как девчонка!

— Что за веселье? — подошел к смеющейся паре Ник.

— Этот разбойник доводит меня до белого каления! — пожаловалась Виктория.

— О, и как же это ему удается? — тут же заинтересовался дьяволенок.

— Ничего особенного, — деланно отмахнулся Разбойник, — я всего лишь упомянул о сюрпризе, который Гейл готовил бабушке.

— Ну и что это за сюрприз? — немедленно потребовала ответа Виктория. Что-что, а любопытство было ее главным пороком.

— Вы слишком любопытны миледи, — съехидничал Ник, — лучше бы поинтересовались, как у Гейл идут дела с приютом в Утфорде.