Рожденные в любви   ::   Картленд Барбара

Марсия поняла, о ком говорит отец. Герцог де Руке был известен лучшими беговыми лошадьми во Франции.

Отец переписывался ( ним какое-то время по вопросу разведения лошадей.

Оба владельца обсуждали возможности обмена жеребцами. Они были уверены, что смогут выращивать лошадей, которые будут побеждать как во Франции, так и в Англии.

Марсия знала, что герцог приходится дальним родственником ее отцу, поскольку жена ею прадеда принадлежала к роду Рукских.

Она никогда не видела герцога, но отец часто говорил о нем.

Граф был другом его отца; тот приезжал в Грейтсвуд поохотиться, когда она была ребенком.

Девушка пока не увязывала с собой все эти факты, но согласилась в душе, что поездка во Францию в данных обстоятельствах была бы самым правильным решением.

— Второе письмо, — сказал граф, — от тети герцога, графини Соиссонской, кажется, я тебе говорил, что она была детской подругой твоей матери. Я видел ее в прошлом году, когда она приезжала в Англию.

— Да, конечно, папа, — кивнула Марсия. — Помню, ты говорил о некой очаровательной графине.

— Она пишет, — продолжал граф, — что очень беспокоится о своем племяннике — герцоге в связи с какими-то обстоятельствами, о которых она расскажет мне при встрече. Она очень хочет, чтобы он наконец остепенился и создал семью.

Марсия исторгла изумленный возглас, но не стала прерывать отца.

— К сожалению, это именно то, что он отказывается делать, и семья герцогов Рукских в отчаянии, что он может не оставить после себя потомков, которые унаследуют его титул. И тогда род Рукских на нем и закончится.

Марсия почувствовала, как почва уходит у нее из-под ног.

Она уже начала догадываться, к чему клонит отец.

— Таким образом, я решил, — четко произнес граф, — несмотря на кажущуюся поспешность, что коли для тебя плоха английская знать, то ты выйдешь замуж за герцога де Рукса.

Марсия удивленно посмотрела на него.

— Но ты только что сказал, папа, что он не собирается ни на ком жениться.

— Это в той или иной степени такое же решение, какое приняла ты, — возразил граф. — А значит, нам придется проделать долгую и упорную работу по изменению вашего мировоззрения. Марсия неожиданно засмеялась.

— О папа, в жизни не слышала ничего более нелепого! Подобные небылицы годятся только для журналов. Как можно надеяться, что такое возможно в реальной жизни!

— Единственное, что я хочу сказать, — грозно произнес граф, — так это то, что ты слишком далеко зашла в своей самостоятельной жизни. Я возьму тебя во Францию и заставлю выйти за герцога, нравится тебе это или нет!

— И ты полагаешь, что герцог тоже так считает? — усмехнулась Марсия.

— Я это чувствую, хотя могу и ошибаться, — возразил отец. — Мы можем съездить заодно к его тете comtesse. Она очень красивая и умная женщина. И мы, я полагаю, создадим семью, лучше которой еще не было.

Марсия привстала.

— Извини, папа, я тебя люблю и обожаю, но ты не сможешь заставить меня пойти под венец с ножом у горла.

Отец ничего не ответил, и она продолжала:

— Я почти уверена, что герцог, если он хоть чуть-чуть похож на француза, о которых я слышала и читала, имеет дюжину любовниц, более оригинальных и утонченных, нежели я. Граф всплеснул руками.

— Ты прекрасно знаешь, что хорошо воспитанная молодая леди не должна так говорить.

— Это твой промах, — с упреком заявила Марсия, — что я не хорошо воспитанная молодая леди. Я делала все, что делал ты, и получала от этого удовольствие. Истина в том, папа, что я не могу найти человека, которого бы полюбила, и в этом только твоя вина, потому что ни один не кажется мне столь же привлекательным, интересным и интеллигентным, как ты.

Граф пытался сохранять твердость, но не выдержал и рассмеялся.