Рождественское чудо   ::   Эллисон Маргарет

Она любит Тони, что бы она там ни говорила.

– Ты боишься повторить судьбу своей матери?

– Что?

– Тони не такой, как я. Он – другой человек… из другого поколения…

– Папа…

Гарольд поднял руку, не давая ей возразить.

– У нас с твоей матерью были свои проблемы. Но это были только наши проблемы. И если ты думаешь, что все дело – в моей работе, то ошибаешься. Это была моя личная вина. И работа не имела к этому никакого отношения.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Я считаю, что Тони не должен расплачиваться за мои ошибки.

– Но я полагала, что он не нравится тебе.

– Нравится. Мне не нравится только то, что олицетворяет собой этот юноша.

– И что же это?

– Перемены. И еще меня всегда раздражала мысль, что многие были бы рады, если бы он возглавил мое отделение.

Ким опустила глаза.

Гарольд продолжал:

– Теперь я начинаю думать, что это не такая уж плохая идея. Понимаешь, я перестал бояться перемен… и будущего.

Напротив, я теперь с удовольствием жду завтрашнего дня У меня появился шанс измениться и исправить старые ошибки.

Ким грустно улыбнулась:

– Я тоже с удовольствием жду завтрашнего дня.

Отец огляделся по сторонам:

– Ты не знаешь, где мой бумажник?

Ким наморщила лоб:

– Бумажник?

– Ну да.

Она выдвинула ящик тумбочки рядом с кроватью и достала потертый кожаный бумажник.

– Вот он.

– Загляни в отделение для кредитных карточек.

Она раскрыла бумажник и увидела истрепавшийся листок бумаги.

– Что это?

– Прочти.

Она развернула листок и прочитала записку, написанную крупным детским почерком:

«Дорогой папа! Потому што я растранжирила сваи карманные деньги, дарю тебе на Рождество моего Макса. Пажалуста, береги его. Любящяя тебя, Кимберли Риссон».

Ким подняла на отца удивленные глаза. Она не предполагала, что отец настолько сентиментален, чтобы хранить все эти годы ее детскую записку.

– Тебе было тогда шесть лет. Ты, наверное, не помнишь, но я всегда говорил, чтобы ты…

– Не транжирила карманные деньги.

Он улыбнулся.

– А кто такой Макс?

– Тряпичная утка, которую ты повсюду таскала за собой.

Это был действительно бесценный подарок.

– И ты хранишь эту записку в своем бумажнике?

– Да.

Ким улыбнулась. Отец преподнес ей уже немало приятных сюрпризов.

– Этот подарок многому меня научил… и ты тоже. Надеюсь, в это Рождество я тоже смогу сделать тебе подарок, который запомнится тебе на всю жизнь.

– Ты всегда дарил мне подарки.

Гарольд только улыбнулся. Он знал, чего хочет его дочь, и был намерен во что бы то ни стало преподнести ей этот подарок.



Глава 7

– Добро пожаловать домой, – сказала Ким, останавливая машину перед домом. Был вечер двадцать третьего декабря, и, как и обещал Тони, ее отца выписали из больницы.

С неба на них смотрела яркая полная луна, укутавший землю снег искрился серебристыми огоньками.

– Кто помог тебе повесить лампочки над входом?

– Никто. Я повесила их сама.

– И ты забиралась на крышу?

– Ну да. Погоди, ты еще не видел задний двор. Я развесила лампочки вокруг всего катка.

– Нет, ну как вам это нравится, – гордо улыбаясь, сказал отец.

Ким вылезла из машины и поспешила обойти ее, чтобы помочь отцу.

Не торопясь они пошли к дому.

– Елка, – счастливым голосом сказал отец, заглянув в гостиную. – С тех пор как вы уехали… я ни разу не ставил елку.

Гарольд сел на диван и, когда Ким включила елочную гирлянду, улыбнулся.

– Красиво.

– Ты будешь ужинать, папа?

Отец покачал головой.

– Честно говоря, я немного устал. – Он попытался встать, и Ким бросилась ему на помощь – Все в порядке, дочка. – Гарольд вышел в коридор и заглянул в кабинет. – Что это? – сказал он, увидев мольберт.

– Ах, это. Я работала в твоем кабинете. Ты не против?

– Нет, конечно. – Отец вошел и включил свет.