Сара Дейн   ::   Гэскин Кэтрин

— Значит ли это… что ты намерен вернуться, Дэвид?

— Вернуться? Разумеется, намерен. Я тебе скажу, мама, что я намерен обзавестись собственной землей. Такой, на которой никто, кроме меня, еще никогда не работал; за десять лет можно на шерсти сделать состояние, а через двадцать лет стать богачом!

— А как же… как же остальные владения? — спросила Сара растерянно. — Они вообще ничего не стоят? Дэвид нетерпеливо махнул рукой.

— Все это очень хорошо, но там я должен был бы следовать уже установленному порядку, заведенному еще отцом. Это старые фермы, которые создавались в те времена, когда сельское хозяйство было так же важно, как овцеводство. Когда я получу свою землю, я не собираюсь выращивать больше, чем необходимо для меня лично. Там, за горами, страна для овец.

Дункан вдруг громко хлопнул себя по колену.

— Клянусь Господом, Дэвид, я бросаю тебе вызов! Дай мне эти десять лет, и я покажу тебе, кто в колонии настоящий овцевод. Будут корабли для перевозки шерсти в Англию… земли — сколько хочешь. Боже! Это стоящее дело!

Сара нервно усмехнулась.

— Послушать вас, так фермы на моей стороне гор вообще ничего собой не представляют, просто несколько акров овощных грядок.

Дэвид повернулся к ней и тихо сказал:

— Это вовсе не так, мама. Все, чего достигли вы с папой, даст нам с Дунканом деньги, которые позволят нам начать все так, как мы хотим. Но это все-таки ваши достижения. Проработай я там как раб хоть сорок лет, я все равно не смогу считать, что я хоть что-то сделал на этих фермах. Они ваши с самого начала и будут вашими всегда. Это не потому, что мы с Дунканом неблагодарны. Но ведь это не преступление — хотеть иметь что-то свое. Мне хочется от жизни большего, чем просто удерживать в надлежащем виде то, что создано вами. За горами целый континент, и он будет принадлежать тем, кто придет и возьмет его!

Сара кивнула и снова перевела взгляд на письмо. Но она не стала его читать. Ей вспомнилось то ясное утро, когда «Джоржетта» приготовилась к отплытию из Тейбл-Бей. Эндрю тогда говорил буквально те же слова, что Дэвид сейчас. Он начал с нескольких фунтов кредита и со скота, выигранного в карты. У Дэвида с Дунканом будет намного больше, но главное в том, что они готовы начать уже до того, как грубый тракт превратится в накатанную землю, самостоятельно решить, где будут пастись их стада.

Сквозь эти мысли до нее дошел голос Элизабет.

— Я тоже с вами — вы же не можете меня здесь оставить.

Дэвид и Дункан обернулись на ее слова и почти одновременно ответили ей:

— Конечно, ты поедешь с нами!

IV



— На этом кончим, Ричард, — сказала Сара, положив карты. — Я уже достаточно проиграла тебе сегодня.

Он широко улыбнулся.

— Я не возражаю, чтобы ты была мне должна, моя дорогая. Это меня необычайно поднимает в собственных глазах. Кроме того, после ужина я дам тебе отыграться.

Она покачала головой.

— Я сказала конец — значит, конец! И вообще после ужина мне нужно с тобой серьезно поговорить.

Его лицо изобразило притворную озабоченность.

— Я весь дрожу. Когда ты бываешь серьезна, ты пугаешь меня.

Он сказал это шутливо, и она рассмеялась вместе с ним, хотя за ужином эти слова, приходя на память, вызывали в ней раздражение. Конечно, Ричард прав. Быть серьезной в отношении чего-нибудь, кроме карт, на таком сборище бесполезно. Дом леди Фултон всегда полон модной публики, на некоторых дамах сверкают украшения, которые они демонстрировали в тот же вечер в опере по случаю посещения царя. Оттуда принесли презабавнейшую историю о приезде в оперу принцессы Каролины, нелепой в своих бриллиантах и румянах и вызвавшей большое смущение мужа — принца регента. Царь испытал при этом несомненное злорадное удовольствие. Публика, однако, встретила ее бурными аплодисментами.