Последний бой   ::   Мерфи Уоррен

Россия же прислала балет Большого театра, который, как знал Чиун, также был второразрядным, потому что исполнители танцевали, по его мнению, весьма неуклюже.

В четыре тридцать пополудни, когда закончилась очередная серия и сопутствующая ей реклама, Чиун выключил телевизор.

— Мне не нравится, как ты дышишь, — сказал он.

— Дышу так же, как и вчера, папочка, — ответил Римо.

— Именно поэтому мне и не нравится. Сегодня твое дыхание должно быть спокойнее.

— Почему?

— Потому что сегодня ты не тот, что вчера.

— В каком смысле, папочка?

— В этом ты должен разобраться. Когда перестаешь ежедневно контролировать свое состояние, ты теряешь представление о самом себе. Запомни: ни у кого в жизни не бывает двух одинаковых дней.

— Нам звонил шеф?

— Мне грубо помешали смотреть фильм, но я не держу зла на того, кто звонил. Я вытерпел грубость, бездушие и неуважение к бедному старому человеку, у которого так мало осталось радостей на закате жизни.

Римо поискал глазами телефон. В том месте, где была телефонная розетка, он обнаружил дыру. Римо занялся поисками самого аппарата и до тех пор, пока не заметил зиявшего отверстия в белом туалетном столике, не мог понять, куда он исчез. Расплющенный вдребезги аппарат вместе с выбитой задней стенкой столика покоился в углублении в стене.

Римо вышел в соседнюю комнату и набрал номер. Это была особая связь через ряд промежуточных каналов по всей стране, позволявшая избежать разговора по прямой линии с директором санатория Фолкрофт.

— Добрый день, — сказал Римо. — Звонил дядя Натан.

— Нет, — ответил Смит. — Дядя Марвин.

— Да, точно, — сказал Римо, — Кто-то из них.

— Я пытался дозвониться вам, но все прервалось, и я подумал, что вы заняты.

— Нет. Просто вы позвонили в тот момент, когда Чиун смотрел свои «мыльные оперы».

— О, — тяжело вздохнул Смит. — У меня возникла особая проблема. С одним человеком произошел несчастный случай, и довольно загадочный. Я подумал, что вы с Чиуном могли бы помочь разобраться в этом деле.

— Вы хотите сказать, что кого-то убили неизвестно как, и что Чиун или я сможем распознать технику убийцы?

— Римо, ради Бога, ни одна телефонная линия не застрахована от прослушивания.

— Что же вы собираетесь делать? Пришлете мне спичечный коробок, исписанный невидимыми чернилами? Слушайте, Смитти, в моей жизни есть вещи поважнее, чем игры в секреты.

— Какие вещи. Римо?

— Правильное дыхание. Знаете ли вы, что я дышу сегодня так же, как вчера?

Смит откашлялся, и Римо понял, что тот смущен, так как услышал нечто такое, с чем не желал иметь дело, ибо боялся, что дальнейшие ответы приведут его в еще большее замешательство. Римо знал, что Смит уже прекратил свои попытки понять его и относился к нему так же, как к Чиуну. К неизвестной величине, проявлявшейся положительно. Это была серьезная уступка со стороны человека, не терпевшего никакой неясности, отсутствия порядка или бессистемности. Неопределенность была невыносима для Смита.

— Кстати, — сказал Смит, — поздравьте тетю Милдред с днем рождения. Ей завтра исполняется пятьдесят пять.

— Это значит, что я должен встретиться с вами в Чикаго у справочного бюро в аэропорту О'Хара в три часа дня? Или утра? Или это аэропорт Логана?

— Утра, в О'Хара, — сказал Смит мрачно и повесил трубку.

Во время перелета из Роля в Чикаго Чиун вдруг стал восхищаться скрытыми талантами американцев. Он признал, что должен был раньше понять, что они на многое способны.

— Всякая нация, способная создать фильмы «Пока Земля вертится» и «Молодой и дерзновенный», должна проявлять себя и в других сферах.