Серебряные ночи   ::   Фэйзер Джейн

— Ой, Софи, дорогая, Сашенька ест червяков! — Встревоженный голос пожилой графини Данилевской прервал очаровательное мгновение; она величественно плыла к ним по тропинке; шелковые юбки на кринолине покачивались, ветерок трепал ленточки кружевной шляпки.

— Я знаю, madame! — не вставая с колен, с улыбкой обернулась Софи к женщине, без единого вопроса принявшей под свой кров измученный и растерзанный кусок человеческой плоти, который ее сын привез с собой шесть месяцев назад.

Она прижала свою будущую русскую невестку к своей широкой груди и удивилась лишь тому, что внук, как две капли воды похожий на ее сына, должен называться князем Александром Дмитриевым. По причинам, о которых лучше было не вспоминать, у него не было отчества; она постаралась забыть также и о прочих необычных обстоятельствах, сопутствовавших сыновнему выбору жены. Она радушно отнеслась и к приезду весьма вспыльчивого князя Голицына, слезливой, но очень умелой Татьяны Федоровой, богатырского вида мужика и огромного казацкого жеребца, которого боялись все ее конюхи. Она приготовила все необходимое для свадьбы, легко гася все возникающие у въедливого старого князя по ходу дела возражения; она просто не обращала на них внимания, задабривая старика улыбками и водкой. Она была безмерно счастлива сознанием того, что ее обожаемый сын женится по любви.

— Боюсь, не станет ли ему плохо от этого, — проговорила она, подходя и подозрительно всматриваясь в своего чумазого внучонка, который расплылся в улыбке, гордо продемонстрировав свой единственный зуб. — Что скажет Татьяна?

— Она скажет: что войдет, то и выйдет, — немедленно ответила Софи, — Mechant! — Легко вскочив, она подхватила сынишку и подбросила над головой, от чего тот радостно завопил и принялся болтать ножками.

— Ты уже сказал Софье о том, что прибыл курьер с посланием от императрицы? — поинтересовалась графиня.

— Как раз собирался это сделать, maman, но Сашенькины гастрономические интересы отвлекли меня, — пояснил Адам.

Софи замерла, бросив быстрый взгляд на мужа, не в силах скрыть блеснувшей в глазах тревоги.

— Письмо от царицы?

— Дай мне дитя, ma chere. Я отнесу его к Тане. Пусть она умоет его и переоденет. — Свекровь взяла Сашу на руки. — Его хотел видеть прадедушка, но мы не можем показать его в таком виде. — Пощекотав заголившийся животик, от чего ребенок залился веселым смехом, графиня направилась с ним к длинному, приземистому дому.

— Grand-pere хочет возвращаться в Берхольское, — отсутствующим тоном сообщила Софья. — Мне бы хотелось поехать с ним. Мы могли бы провести там лето, если твоя матушка не возражает. — Голос осекся. — Что пишет императрица?

Адам похлопал рукой по скамье, приглашая садиться, и достал из нагрудного кармана два конверта, оба запечатанные императорской печатью.

— Один из них — для тебя.

Софи села и взяла конверт в руки.

— Каждый раз, когда я получаю подобное послание, оно сулит одни неприятности, — медленно выговорила она. — Ничего не могу поделать, Адам, но у меня нет сил. Открой сам, пожалуйста.

— Позволь, я сначала расскажу, что она мне написала. Может, тогда у тебя появятся силы. — Он аккуратно извлек бумагу, потом положил ее на колени и уставился вдаль, словно знал содержание наизусть. — Во-первых, мне дали нагоняй за то, что не появился в Петербурге в начале года, как было велено. Во-вторых, меня поблагодарили за исполнение миссии в Варшаве. — Наклонившись, он сорвал крокус, вылезший из земли прямо у самой скамейки, и заправил цветок в густые темные волосы головки, прислонившейся к его плечу. — Я вспомнил еще один случай, связанный с цветами… — вне связи с предыдущим пробормотал он.

— О да, у тебя просто талант цветовода, — несмотря на свое тревожное состояние, со смехом откликнулась Софья. — Но не заставляй меня волноваться, я же чувствую, самого главного ты еще не сказал!

— Мое прошение об отставке удовлетворено. — Софи издала радостный вопль.