Сгорая от любви   ::   Дэйн Клаудиа

Стоит только приучить себя относиться к ней как к противнику на поле боя. У каждой женщины тоже есть свои способы защиты, которые надо научиться преодолевать, неразведанные уголки и секреты, которые необходимо узнать, тайники, которые требуется раскрыть. Поверь мне, женщина может доставить мужчине много наслаждений, прежде чем устанет и выдохнется.

– Я люблю сражения! – с гордостью объявил Катред.

– Да, ты их любишь, – согласился Болдуфф. – Впрочем, так же как и я! И все же женщины дают большее удовлетворение.

– Но сражения не могут продолжаться бесконечно, – заметил Сенред.

– Здесь, во всяком случае, сражение закончилось, – отозвался Катред. – Теперь надо пойти туда, где оно еще может произойти.

– Мы останемся здесь, пока Вулфред не прикажет нам двигаться дальше, – возразил Синрик.

– Конечно, – согласился Катред. – Но почему мы должны здесь задерживаться? Ведь сражение выиграно, Противник уничтожен.

– Потому что Вулфред не уверен, – сказал Синрик, – что все наши враги мертвы. Он все больше склоняется к тому, что где-то здесь прячется женщина – хозяйка дома, римлянка. И Вулфред не успокоится, пока она не обнаружит себя и не заставит просить пощады!

– Он пощадит ее? – неуверенно спросил Сенред.

– Я не сказал, что он ее пощадит. Вулфред хочет увидеть ее унижение перед казнью.

– Наступить ногой на горло римлянина для меня – наивысшее наслаждение! – раздался голос.

В библиотеку вошел Вулфред.

В правой руке он держал богато отделанный женский гребень, а в левой – коробочку с пудрой. Да, где-то рядом пряталась женщина. И принесенные им предметы были тому доказательством. Оставалось только найти ее. Он еще ни разу не позволил ускользнуть ни одной своей римской жертве. И то, что сейчас речь шла о женщине, Вулфреда нимало не смущало. Главное – она была римлянкой!

В библиотеку бесшумно вошел Сеолмунд, тащивший за шиворот раба, судя по внешности – грека. Не говоря ни слова, он бросил его к ногам Вулфреда.

– Как твое имя? – спросил Вулфред на очень плохой латыни.

Раб был среднего роста, он испуганно смотрел на стоявшего перед ним колосса.

– Терас.

Вулфред кивнул: имя было действительно греческим.

– Чем занимаешься?

Терас нервно глотнул, пытаясь заставить себя ровно дышать. Вулфред внимательно следил за ним. Он понимал, что раб напуган до полусмерти и старается скрыть свой испуг.

– Я был компаньоном здешнего хозяина, а также помогал ему в…

– Говори медленнее, – оборвал его Вулфред, совсем плохо воспринимавший латынь на слух.

– Я был компаньоном. То есть помощником.

– Рабом, – поправил Вулфред.

Раб утвердительно кивнул:

– Да, рабом.

– Твой хозяин, римлянин, умер, – сказал Вулфред.

Терас снова кивнул.

– А женщина спряталась?

Раб побледнел, но молчал.

– Я спрашиваю о женщине-римлянке. Его жене или дочери. Где она?

– Женщины не было, – пробормотал раб.

Но Вулфред знал, что женщина была. Он подсознательно чувствовал ее присутствие. Чувствовал кожей. Она была где-то совсем рядом. Но где?

В комнате, отделанной кафелем и имеющей расставленные по стенам простые деревянные полки для свитков рукописей, спрятаться было негде.

– Говори, – приказал Вулфред рабу. – Говори! Твоя жизнь в моих руках!

Грек опустил взгляд, ожидая смертельного удара. Но все же в глазах его было еще что-то. Он упорно смотрел вниз. И Вулфред все понял.

В середине комнаты в полу было проделано довольно широкое вентиляционное отверстие, закрытое сверху железной решеткой. Великолепное убежище для римлянки! Хотя ей и приходится там ползать в грязи, подобно крысе или змее!

– Иди! – приказал Вулфред греку.

Сакские воины молча стояли и смотрели на люк, начиная что-то понимать. По знаку Вулфреда они так же молча вышли из комнаты и окружили дом.