Шансы. Том 1   ::   Коллинз Джеки

Дальше надежды завести себе девушку, у которой была бы своя ванная комната, амбиции Катто не устремлялись.

Его другого приятеля, Кассари, прозвали Розовым Бананом. Высокого роста парень, любивший похвастать своей штукой, действительно напоминавшей крупный розовый банан.

— Засадил? — поинтересовался Банан.

— Нет, меня отшили, — усмехнулся в ответ Джино.

— Трепло, — пробормотал Катто.

Уж они-то хорошо знали, что Джино и дня не может прожить без того, чтобы не потрудиться своим тараном над какой-нибудь девчонкой.

— Так чем же мы займемся вечером? — обратился к ним с вопросом Джино.

Парни заговорили между собой, предлагая то одно, то другое, затем, повернувшись к своему кумиру, выдали обычное:

— Как скажешь.

— Я скажу, что нам нужно развлечься.

Близился вечер пятницы, Джино только что выполнил свой долг и чувствовал себя превосходно. И совершенно не важно, что в кармане у него всего десять центов, что подошвы ботинок протерты до дыр, что люди, у которых он вынужден жить, и вида его не выносят. Ему хотелось развлечений. И он имел на них право, разве нет?

Не спеша они направились в сторону центра, напоминая со стороны сбившихся в стаю крыс. Возглавлял компанию Джино. Он по-хозяйски вышагивал впереди, чуть раскачиваясь при ходьбе из стороны в сторону. Ввосьмером они заполнили всю ширину тротуара, свистом и выкриками привлекая к себе внимание проходящих мимо девушек.

— Эй, красавица, не хочешь познакомиться с моим красавцем?

— Ого, милашка, а ведь меня могут посадить за то, о чем я сейчас думаю!

Джино первым заметил машину: длинное, изящное белое чудо, брошенное на стоянке — он едва верил глазам — с ключами! Потребовалось всего несколько секунд на то, чтобы кое-как забиться в автомобиль, и сидевший, естественно, за рулем Джино резко снял машину с места. Бросив школу, весь последний месяц он проработал автомехаником и кос в чем уже научился разбираться. Внезапно он понял, что умение править пришло к нему само по себе, и, запнувшись пару раз при переключении скоростей, дорогу до Кони-Айленда он проделал без каких-либо затруднений.

Эспланада оказалась пустынной, со стороны моря дул пронизывающий ледяной ветер. Но это никого не волновало. С воплями и хохотом они бежали вдоль пляжа, швыряя друг в друга песком.

Для патрульного полицейского, терпеливо дожидавшегося возле угнанного автомобиля с револьвером в руке, они представляли собой добычу легкую и бесхитростную.

Так Джино впервые в жизни влип в неприятности с полицией. Поскольку за рулем сидел он — и он с готовностью признал это сразу же, — основная тяжесть ответственности падала именно на его плечи. Ему дали год, который он должен был провести в нью-йоркском приюте для мальчиков, довольно суровом заведении в Бронксе, куда направляли сирот и впервые преступивших закон малолеток.

До этого Джино еще ни разу но приходилось сидеть взаперти. С первых же минут пребывания там он ужаснулся ощущению полной отрезанности от мира. Заправлявшие воспитательным процессом монахи были лишены всяких сантиментов. Дневная деятельность полностью подчинена строжайшей дисциплине, зато по ночам некоторые из братьев готовы были стать с мальчиками нежными и ласковыми. Джино испытывал отвращение. Выбора у его товарищей никакого не было.

Работу, на какую его определили в портняжной мастерской, он ненавидел. Командовал в мастерской брат Филипп, не расстававшийся с тонким стальным прутом, и горе мальчишке, если тот отлынивал от порученного дела. Когда очередь подвергнуться наказанию дошла до Джино, брат Филипп предложил ему недвусмысленный выбор. Джино плюнул ему в лицо. С этого момента он подвергался порке не реже чем раз в три дня.