Шелк и тени   ::   Патни Мэри Джо

За чаем я буду читать тебе и твоим кошкам стихи турецких поэтов… Сара, ты любишь Чарлза Велдона? — спросил Росс, становясь серьезным.

Сара с удивлением посмотрела на него.

— Конечно же, нет, но считаю, что мы с ним хорошо поладим. Я ничем не рискую, выходя замуж за Чарлза. Он человек воспитанный, хорошо образованный, и мы вполне подходим друг другу. Папе будет приятно видеть меня замужем, а мне самой хочется иметь детей.

— И у вас будет современный брак, где муж и жена живут каждый своей жизнью.

— Естественно, — согласилась Сара. — Именно это и привлекает меня в Чарлзе. Не думаю, что мне понравился бы муж, который бы постоянно указывал, что мне делать.

Росс печально покачал головой.

— Какая же ты хладнокровная, Сара. Неужели тебе никогда не хотелось влюбиться?

— Из того, что я вижу вокруг, любовь не приносит ничего хорошего. — Сара теснее прижалась к руке Росса. — Мне казалось, что ты уже выбросил из головы все эти бредни.

Росс печально улыбнулся:

— Родившись романтиком, навсегда им остаешься. Такова уж моя судьба, а от судьбы не уйдешь. Ты всегда была более хладнокровной, чем я.

Они вышли на небольшую залитую солнцем поляну, на краю которой стояла скамейка. Росс подвел к ней кузину, и они сели. Сквозь деревья пробивался слабый шум уличного движения, но здесь, на поляне, было тихо и уютно. С трудом верилось, что дом и сад расположены в самом центре Лондона.

— Ты очень расстроишься, если Велдон по какой-то причине возьмет свое предложение обратно? — спросил Росс.

— Если он возьмет свое предложение обратно, я, может, и вздохну с облегчением, — задумчиво ответила Сара, но, спохватившись, бросила на Росса внимательный взгляд и добавила: — Но я не хочу, чтобы ты вмешивался и, якобы спасая меня, заставил его отказаться от своих намерений.

— Я вовсе не собираюсь вмешиваться, — ответил Росс, — просто мне хотелось знать, как ты относишься к этому браку.

— Ценю твою заботу, — сердечно заметила Сара.

Их матери были очень привязаны друг к другу, как это обычно бывает с близнецами, и Росс с Сарой росли вместе, как брат и сестра. Они всегда делились друг с другом печалями и заботами, вместе играли, вместе проказничали. Основным подстрекателем всегда была Сара, но Росс, как мужчина, брал всю вину на себя и настаивал, чтобы наказывали только его. В обществе считали, что леди Сара Сент-Джеймс — самая безупречная во всех отношениях дама, и только Росс знал, на какие выходки она способна. Если бы у нее был родной брат, она не смогла бы его любить больше, чем любила Росса.

— Ты не должен беспокоиться, дорогой, — продолжала она. — Чарлз очень уважаемый человек, и нам будет хорошо вместе.

Росс кивнул, давая понять, что вполне удовлетворен ответом, и постарался скорее сменить тему:

— В Лондон приехал мои хороший друг. Я думаю, знакомство с ним доставит тебе удовольствие. Его зовут Микель Канаури, но в народе его прозвали Соколом, что в переводе на английский означает Перегрин. Принц Перегрин из Кафиристана. Насколько мне известно, еще ни один кафир не посещал Европу.

— Впечатляет, — Сара слегка нахмурилась, припоминая. — Кафиристан расположен северо-западнее Индии, в горах Гиндукуш, не так ли? Несколько лет назад ты писал мне, что собираешься посетить эти места, но потом письма перестали приходить. Последнее я получила из Индии, и в нем ничего не говорилось о твоем путешествии в Кафиристан. Я так и не знаю, был ли ты там.

— Пожалуй, я единственный англичанин, посетивший эти места.

Беспристрастное лицо джентльмена вспыхнуло от нахлынувших воспоминаний.

— Кафиры — своеобразный народ, не похожий ни на какие другие гималайские племена. У них увлекательная история. Мне бы хотелось узнать о них побольше.