Шоу для избранных   ::   Деверо Зара

Чарльз наклонил голову и стал жадно сосать сосок через ткань.

— Это пройдет, — сказал Чарльз. — Он недостоин тебя. Его рука проникла ей под юбку и сжала ее горячую ягодицу. Второй рукой он коснулся промежности и стал тереть клитор.

Кейзия сладострастно застонала и обмякла, прижавшись к нему и порывисто дыша. Чарльз продолжал целовать ее груди, одновременно творя чудеса своими пальцами. Трусики ее стали влажными, бюстгальтер сдавливал вздымающуюся грудь и мешал ей дышать. Чарльз ловко расстегнул его и, спустив с плеч лямки платья, отошел на шаг, чтобы полюбоваться ее прекрасным полуобнаженным телом. В глазах его читалась страсть. Кейзия решительно стянула платье до пояса, представив его восхищенному взору свои полные груди, впалый живот и манящий изгиб бедер.

Чарльз протянул руку к соску, потер его пальцами и вдруг резко просунул вторую руку под ее трусики. Кейзия не смогла устоять перед столь многообещающим жестом и начала двигать торсом, прижимаясь промежностью к его руке. Угадав ее желание, Чарльз нащупал клитор и стал его теребить, шепча:

— Какая ты славная, Кейзия! Как давно я ждал этого прекрасного момента. — Он просунул палец во влагалище и стал им быстро двигать там вперед и назад. — Какой милый у тебя розовый бутон! Как приятно ощущать его бархатные лепестки, вдыхать дурманный аромат! Любопытно, ласкает ли его так, как я, Торин, доводит ли он тебя до блаженства своими ласками?

— Не часто, он многого не понимает, — с досадой ответила Кейзия, не желая вспоминать о своем сожителе в такой чудесный миг. Ей хотелось в полную меру насладиться им, и Чарльз, догадавшись об этом по ее взгляду и голосу, промолвил:

— Не будем больше говорить о грустном, прелесть моя! Лучше предадимся наслаждению.

С этими словами он провел пальцем по ее росистему лону и дотронулся до его самого чувствительного местечка, похожего на пестик. Кейзия задрожала и ахнула. Чарльз уложил ее спиной на диван и, опустившись перед ней на колени, начал сосать ее груди и массировать клитор большим пальцем, проникая всеми остальными во влагалище, горячее и влажное.

Кейзия сжала руками свои набухшие груди и, мотая головой из стороны в сторону, стала щипать и дергать соски. Чарльз с интересом наблюдал игру страстей на ее лице, не забывая творить чудеса с ее сокровенными углублениями и выпуклостями в промежности, разбухшей, покрасневшей и горячей.

Кейзия пришла в неистовство от всех этих его знаков внимания. Ей было приятно осознавать, что она не ошиблась в своих предчувствиях, что он действительно обладает редкой нежностью и страстностью. Более того, он стоически терпел муки неутоленного сладострастия, заботился лишь о ней, а не о себе. Его член рвался из-под молнии наружу, мошонка, вероятно, тоже разбухла, но он упорно повторял:

— Кончи, моя дорогая, я прошу тебя!

Наконец его старания увенчались успехом: Кейзия достигла пика экстаза и разразилась дикими стонами, не в силах молчать, когда внизу живота возникли спазмы.

Чарльз вскочил и, наклонившись, жадно поцеловал ее в губы, словно бы желая разделить с ней радость оргазма. Потом он стал покрывать поцелуями ее лицо и поглаживать ладонями по волосам.

Постепенно дыхание Кейзии нормализовалось, сердце стало биться в нормальном ритме. Но во влагалище ощущалась тягостная пустота, стенки его продолжали судорожно сжиматься. Она открыла глаза и, погладив ладонью его по гладко выбритой щеке, спросила:

— А тебе самому разве не хочется испытать удовольствие?

— Конечно же, «хочется, моя прелесть, — с иронической улыбкой ответил он. — Но чутье говорит мне, что ты пока не готова к соитию со мной. Ведь оно для тебя не пустячное дело, верно? И тебе будет трудно насладиться им в полной мере, пока ты не разорвешь отношения с Торином. Я подожду.