Последний самурай   ::   Воронин Андрей

Ведь сколько лет прошло, сколько воды утекло, а стоило только попасть в места, где пахнет порохом, и все вернулось, словно только и ждало подходящего момента…

«Илариона бы сюда, – подумал Мещеряков, прикуривая от спрятанного в ладонях огонька зажигалки. – С ним на пару мы бы этого однорукого живо за бороду взяли… А впрочем, лучше не надо. В деле Забродов, конечно, ас, равных ему просто нет, но вот в остальное время… Я уже не мальчик, чтобы терпеть его выходки, а он словно и не меняется с годами. Вот я палец оцарапал, – он непроизвольно поднес палец ко рту и облизнул ранку, – так это счастье, что Забродова рядом не было. Он бы меня со свету сжил своими комментариями. Вызовите санитара, господин полковник ранен! Ах, мне дурно! Тьфу! Нет уж, лучше я сам. Как сумеем, так и сыграем, а этот пенсионер пускай рыбу удит и ей объясняет про восточную философию и про принцип дао…»

– Огоньку не найдется, товарищ полковник? – послышался из темноты справа от Мещерякова знакомый хрипловатый голос.

Мещеряков ухитрился не вздрогнуть, хотя и был застигнут врасплох. Он протянул зажигалку на голос. В темноте чиркнуло колесико и вспыхнул оранжевый огонек, осветивший широкое скуластое лицо с глубокими резкими тенями под глазами.

– Не спится, Матвей? – негромко спросил Мещеряков.

– На том свете отоспимся, – в присущей ему рассудительной манере ответил прапорщик Брузгин, возвращая зажигалку. – Снайпер, пакость такая, взял моду по ночам в окна стрелять. Третью ночь его пасу, и все без толку! Надо будет днем в горах пошарить, поискать, где у этого орла гнездо. Я ему перья-то повыщипаю. Беда только – мест удобных видимо-невидимо, не поймешь, где искать. Долго шарить придется. Как бы это устроить, чтобы собровцы хотя бы ближние склоны прочесали? Не пособите, товарищ полковник?

Мещеряков покосился на него через плечо и при свете сигареты разглядел хитро прищуренные глаза Брузгина. Почтительный тон, которым прапорщик разговаривал с полковником, был маской, которую тот не снимал ни при каких обстоятельствах. Они были знакомы сто лет – Мещеряков, Брузгин и Забродов, – и все это время прапорщик старательно прикидывался этаким вороватым ротным старшиной, который подлизывается к начальству, чтобы без помех проворачивать у того за спиной свои сомнительные делишки. Вот только сдвинутый на лоб прибор ночного видения да зажатая под мышкой винтовка Драгунова с оптическим прицелом плохо вписывались в этот сценический образ, выдавая истинную сущность прапорщика Брузгина – умелого, опытного и беспощадного бойца, который десятки раз уходил в ад и возвращался оттуда победителем.

– Ты только не увлекайся, – сказал ему полковник. – Помни, зачем мы сюда приехали. Нам с тобой, Матвей, резвиться недосуг. Не с твоей квалификацией на эту ночную кукушку охотиться.

– Так ведь, товарищ полковник, – виновато забубнил прапорщик, умело изображая искреннее раскаяние, – я же так только, между делом. И потом, если снайпера взять, он может нам что-нибудь полезное сказать. Чисто по-дружески, понимаете? Чтобы, значит, я его не шлепнул при попытке оказания сопротивления.

– Звучит убедительно, – сказал Мещеряков. – Только мне все равно почему-то кажется, что этот Робин Гуд тебе нужен просто для того, чтобы косточки размять.

– Так я же и не спорю, – усмехнулся Брузгин. – Так как насчет ментов?

– Менты – не проблема, – заверил его полковник. – Но у меня для тебя есть подарок. Его траектория. Пуля сидит у меня в стенке.

– Не трогали? – хищно подобрался Брузгин.

Мещеряков отрицательно покачал головой, забыв о том, что на дворе темно и прапорщик его не видит. Впрочем, Брузгин верно расценил молчание полковника: в самом деле, какой смысл отвечать на дурацкие вопросы?

– Слушай, Матвей, – меняя тему, сказал Мещеряков.