Смерть по высшему разряду   ::   Робертс Нора

Она прекрасно понимала, что присутствует здесь не как коп, а как жена Рорка. Это означало необходимость смешаться с толпой и, что было для нее самой худшей пыткой, вести свет­ские беседы.

Рорк, знавший ее мысли не хуже своих собствен­ных, поцеловал ей руку.

– Ты так добра ко мне.

– Постарайся этого не забывать. – Ева глотнула шампанского. – О'кей. С кем я, по-твоему, должна поговорить?

– Думаю, нам следует начать с королевы бала. Позволь представить тебя Магде. Она тебе понра­вится.

– Ох уж эти актрисы! – пробормотала Ева.

– Ох уж эти предубеждения! – Рорк взял Еву под руку и повел через зал. – В любом случае Магда Лейн гораздо больше, чем актриса. Она – легенда. Сейчас Магда отмечает пятидесятилетие творческой деятельности – за такой срок кинобизнес успевает разжевать и выплюнуть большую часть тех, кто о нем мечтал. Она пережила все стили, тенденции и смену влияний в киноиндустрии. Для этого требуется не только талант, но и невероятная стойкость.

Глаза Рорка блестели от возбуждения, и Ева не­вольно улыбнулась.

– Похоже, ты здорово на нее запал.

– А как же! Я сходил по ней с ума, еще когда был мальчишкой в Дублине. Однажды вечером мне по­надобилось срочно смыться с улицы. За мной увя­зался легавый, а при мне было несколько бумажни­ков и еще кое-какие мелочи из карманной поживы.

Губы Евы, которые она забыла подкрасить перед вечерним мероприятием, скривились в усмешке.

– Иногда мне кажется, что ты до сих пор так и остался этим мальчишкой.

– Возможно. Короче говоря, я нырнул в киноте­атр. Мне было лет восемь, там показывали костюм­ную драму, и я думал, что засну от скуки. И вот, сидя в темноте, я впервые увидел Магду Лейн в роли Па­мелы в «Осени Прайда».

Рорк указал на витрину, где андроидная копия актрисы в украшенном множеством фальшивых брил­лиантов белом бальном платье приседала в изыскан­ных реверансах, вращалась в танце и обмахивалась белым веером.

– Как, черт возьми, она умудрялась ходить в та­ком наряде? – поинтересовалась Ева. – На вид он весит целую тонну.

Рорк засмеялся. Как похоже на Еву не обратить внимания на великолепие, а подумать о неудобствах!

– Мне сказали, что этот костюм весит почти тридцать фунтов. Но я же говорил тебе, что стойкос­ти ей не занимать. Одним словом, на Магде Лейн было именно это платье, когда я впервые увидел ее на экране. В итоге я на целый час забыл о том, кто я, где нахожусь, что я голоден и что, вернувшись домой, могу схлопотать кулаком по физиономии, если бу­мажники окажутся недостаточно толстыми. Она за­ставила меня забыть обо всем. – Не желая, чтобы его прерывали, Рорк ограничивался улыбкой или взмахом руки, когда кто-нибудь окликал его. – Тем летом я посмотрел «Осень Прайда» еще четырежды и каждый раз платил за билет. И с тех пор, когда хо­тел обо всем забыть, всегда ходил в кино.

Ева хорошо представляла себе Рорка восьмилет­ним мальчиком, который сидел в темном зале и уно­сился в воображении за образами, мелькающими на экране, в иной мир, где не было горя и насилия, сре­ди которого ему приходилось существовать.

«А Еву Даллас в восемь лет довели до такого со­стояния, что она не могла вспомнить ничего о своей прежней жизни, – думала Ева. – Разве это не почти одно и то же?»

Ева сразу узнала Магду Лейн. Сейчас Рорк не хо­дил в кино – если не считать собственных кинотеат­ров, – но имел тысячи копий кинолент на компью­терных дисках. Так что за последний год Ева посмот­рела больше фильмов, чем за предыдущие тридцать лет.

На Магде Лейн было ярко-красное платье, и ее великолепное пышное тело казалось произведением искусства. В шестьдесят три года она выглядела на сорок. Волосы оттенка спелой пшеницы опускались на ее обнаженные плечи вздрагивающими при каж­дом движении спиралями.