Смятение чувств   ::   Хейер Джорджетт

Но уж я-то позабочусь, чтобы это не стало так!

Он засмеялся:

– Нет, нет, клянусь, я больше никогда так не поступлю! Пойдем в библиотеку! Я хочу рассказать тебе, как сделал свое состояние!

– Адам, ты сказал, двадцать тысяч?

– Около того, думаю, если сонсоли вернутся к уровню, к которому, как считает Друммонд, они должны вернуться. Я поставил на карту все, что имел, и до сих пор не знаю, откуда у меня взялась смелость это сделать. Такая сумасшедшая игра!

– Я не думаю, что это было так, – возразила она. – Ты всегда знал, что мы разобьем Бонапарта!

Он скривил гримасу:

– Я не был так уверен, когда ввязался в это дело. Уиммеринг настолько же хотел, чтобы я продал акции, насколько и твой отец.

Она молча выслушала его рассказ о трех днях пребывания в Лондоне и в конце медленно проговорила:

– Значит, ты сможешь сделать все, что захочешь.

– Ну, это вряд ли! Не сразу. Но я могу сделать достаточно, чтобы поставить Фонтли на ноги, и, когда это будет выполнено, я не буду бояться за будущее. – Он улыбнулся ей. – Кто знает? Возможно, к тому времени, когда Джайлс достигнет совершеннолетия, мы будем такими же богатыми, как и мистер Кук! Между прочим, твой отец собирается завещать закладные Джайлсу.

– Ты не станешь их выкупать? – удивленно спросила она.

– Нет. Он не хочет этого, и… Ну, я не знаю, что происходит, но когда я мог это сделать, то обнаружил, что уже не хочу…

– Я рада. Ему бы это не понравилось.

– Да, я знаю, что не понравилось бы. Вместо этого я собираюсь попробовать убедить его вложить часть своего состояния в мой разрез – только если я смогу внушить ему, что мы сделаем из него канал. Ты знаешь, Дженни, это то, что нужно в этом районе, и не только для дренажа, но и для транспорта. Я совершенно уверен – это принесет отличные дивиденды. Ты думаешь, он может заинтересоваться?

– Ну, трудно сказать заранее, но полагаю, что может. Ему нравятся инженерные работы и гидротехнические сооружения. Но… когда ты не позволил ему помочь тебе с фермой, о которой ты мечтал…

– Это совсем другое дело! То было бы подарком, – а я и так принял от него слишком много подарков, – а это станет деловым партнерством. – Он посмотрел на нее, его брови чуть приподнялись, в глазах стоял вопрос. – Тебе это не нравится, Дженни?

– О нет! Конечно мне нравится! – сказала она, заливаясь краской.

– И все-таки тебе не нравится. Почему ты смотришь так серьезно? Что не дает тебе покоя?

– Я не обеспокоена. Я рада, если ты рад!

– Если я рад!

– Если еще не слишком поздно! – выпалила она. Он был озадачен на миг; потом сказал:

– Это не слишком поздно. Она улыбнулась нерешительно:

– Конечно, ты так говоришь. Но если бы это случилось в прошлом году…

– Я бы женился на Джулии? Сомневаюсь в этом. Полагаю, я бы нашел способ уладить дела с кредиторами, но, думаю, вряд ли Оверсли согласился бы на такую невыгодную партию для Джулии. Он однажды сказал мне, что не считает нас подходящими друг для друга. На самом деле, уверен, мы бы очень плохо ладили. Она, бедная девочка, обнаружила бы, что я смертельно скучен, а мне гораздо лучше с моей Дженни. Она вспыхнула огненным румянцем:

– О нет, ты так не думаешь! Я действительно стараюсь окружить тебя уютом, но я некрасива и не обладаю столькими достоинствами, как она!

– Нет, это совсем не так! С другой стороны, ты не разыгрываешь передо мной челтенхемских трагедий, когда я только-только проглотил свой завтрак! – сказал он. Он взял ее лицо в свои ладони, приподняв его и глядя на нее какое-то время, прежде чем поцеловать. – Я действительно люблю тебя, Дженни, – нежно сказал он. – Действительно очень, и я не могу без тебя. Ты – часть моей жизни. Джулия никогда не стала бы такой – просто мальчишеская неосуществимая мечта!

Ее слегка кольнуло; она хотела спросить его: «Ты любишь меня так же сильно, как любил ее?» Но была слишком сдержанной, чтобы суметь вымолвить эти слова; и через минуту поняла, что было бы очень глупо это делать.