Смятение чувств   ::   Хейер Джорджетт

К ним, очевидно, он и обратил остаток своей речи:

– Никак не следует забывать при этом, что его покойная светлость был, как я уже отметил, оптимистом по натуре. Бог ты мой! Получай я по сотне фунтов каждый раз, когда его светлость терпел неудачу на бирже без малейшего уменьшения своего оптимизма, я был бы богатым человеком, уверяю вас, сэр!

Никакого ответа на эту тираду не последовало. И вместо того чтобы искать какие-то иные утешения в сложившейся ситуации, Адам ровным голосом спросил:

– Проще говоря, Уиммеринг, как обстоят мои дела в настоящее время?

Такая прямота в ситуациях сугубо деликатных всегда несколько претила Уиммерингу, но, побуждаемый каким-то особым свойством негромкого голоса наследника, он ответил с непривычной откровенностью:

– Плохо, милорд.

Адам понимающе кивнул:

– Насколько плохо?

Мистер Уиммеринг аккуратно сложил кончики пальцев вместе и уклончиво ответил:

– Это в высшей степени прискорбно, что дедушка вашей светлости скончался прежде, чем вступил в возраст его покойной светлости. У него было намерение вернуть поместье в прежнее состояние. В те времена, о чем мне нет нужды напоминать вашей светлости, мой собственный достопочтенный родитель находился в таких же отношениях с четвертым виконтом, в каких я находился с пятым и – да будет мне позволено выразить это пожелание – в каких я надеюсь состоять с вашей светлостью. Когда вы, милорд, достигли своего совершеннолетия, моим искреннейшим желанием было побудить его покойную светлость исправить упущения, которые сделали неизбежными неисповедимый промысел Господен. Его светлость тем не менее не счел момент благоприятным для осуществления замысла, который, уверяю вас, пришелся ему очень по сердцу. Ваше присутствие, милорд, стало бы очень важным; мне нет нужды воскрешать в вашей памяти обстоятельства, которые сделали по-настоящему трудным для вас просить об отпуске именно тогда. Битва на Коа! Кажется, еще вчера мы жадно вчитывались в сообщение об этом сражении, содержащее слова благодарности лорда Веллингтона, обращенные к офицерам и солдатам полка вашей светлости!

– Земельные владения, насколько я понимаю, к тому времени уже были заложены? – вставил его светлость.

Мистер Уиммеринг склонил голову в скорбном признании, но снова поднял ее, чтобы предложить смягчающее обстоятельство:

– Однако вдовья часть наследства ее светлости была сохранена, – А доли моих сестер ?

Уиммеринг, вместо ответа, вздохнул.

Помолчав, Адам подвел итог:

– Положение, кажется, отчаянное. Что я должен делать?

. – Серьезное, милорд, но, смею полагать, не отчаянное. – Он поднял руку, когда Адам растерянно указал жестом на кипу бумаг на своем столе. – Позвольте мне просить вас не слишком принимать во внимание требования, которые в данных обстоятельствах неизбежны! Ни одно из них не является безотлагательным. Определенной степени тревоги у кредиторов следовало ожидать, и унять ее поистине было моей первейшей заботой. Ни в коей мере я не отчаиваюсь уладить эти дела.

– Я не слишком разбираюсь в цифрах, – ответил Адам, – но полагаю, долги составляют сумму большую, нежели имеющиеся в моем распоряжении средства. – Он взял со стола бумагу и изучил ее. – Вы, как я вижу, не назначили никакой цены на конюшни. Их, я считаю, следовало бы продать немедленно, и городской дом тоже.

– Ни в коем случае! – с горячностью перебил его Уиммеринг. – Подобные действия, милорд, окажутся гибельными, поверьте мне! Позвольте повторить, что моей главной заботой было унять беспокойство кредиторов: до тех пор, пока мы не увидим ясно, что к чему, – это самое необходимое.

Адам отложил бумагу:

– Мне это уже ясно. Что, нависла угроза разорения, да?

– Ваша светлость смотрит на вещи слишком мрачно.