Последний свидетель   ::   Стаут Рекс

После того, как он с трудом занял максимально удобное для себя положение, откинувшись на сомнительно мягкое сидение, я сообщил водителю адрес и задал вопрос:

— Выкладывайте. Я частенько выслушивал ваши объяснения, но это должно быть очень убедительным!

— Это же абсурд! — заявил Вулф.

— Конечно. Давайте вернемся, пока не поздно.

— Я имею в виду версию мистера Мандельбаума. Я соглашусь, что Эш мог убить эту девицу. Соглашусь, что его ревность могла стать манией, поэтому мотив, предложенный свидетелем, мог бы считаться убедительным. Но он же не окончательный идиот. При сложившихся обстоятельствах, — а я сомневаюсь, что мистер Бэгби что-то напутал, — я отказываюсь верить, что Эш был таким ослом, что отправился в это время в их бюро и убил девицу. Ты же присутствовал в тот день, когда он заявился ко мне. Ты веришь в такую возможность?

Я покачал головой:

— Я не берусь судить. Объясняете вы. Однако я тоже читал газеты, а еще болтал с Лоном Коэном из «Газетт» об этой истории. Вовсе не следует утверждать, будто бы Эш поехал туда ухлопать девицу. Версия Коэна такова: какой-то мужчина позвонил Эшу, голос он не узнал. Ему сказали, чтобы он приехал в бюро Бэгби на Шестьдесят девятой улице. Дескать, вместе они сумеют уломать Мэри. Эш туда помчался. Дверь бюро была открыта настежь. Он увидел мертвую девицу, на шее у нее был шнур. Тогда он распахнул окно и стал звать полицию. Конечно, если вам нравится, можно допустить, что Бэгби лгал, уверяя, что не звонил Эшу, и что он такой заядлый бизнесмен, что скорее согласился бы убить своего работника, нежели терять клиента…

— Пф. Дело вовсе не в том, что мне нравится, а в том, что не нравится. Мне не понравилось сидеть на этой проклятой деревянной скамье рядом с женщиной, от которой так сильно пахло. Вскоре меня должны были вызвать для дачи свидетельских показаний, и я вынужден был бы подтвердить показания мистера Бэгби, как тебе хорошо известно. Это было невыносимо. Полагаю, что если Эш будет осужден за убийство на основании версии Мандельбаума, это станет судебной ошибкой, а я не желаю в этом участвовать. Мне было не легко подняться и уйти. Ведь я не могу вернуться домой. В противном случае они явятся ко мне и потащат назад на свидетельское место.

Я не спускал с него глаз.

— Давайте посмотрим, правильно ли я вас понял. Вам невыносима перспектива содействовать осуждению Эша за убийство, потому что вы сомневаетесь в его виновности. Вот вы и сбежали. Правильно?

Шофер повернул к нам голову и с уверенностью заявил:

— Конечно, он виновен.

Мы не обратили внимания на его слова.

— Кажется, ты близок к истине, — буркнул Вулф.

— Если вы думаете, что я сбегу с вами и буду оштрафован, правда, штраф заплатите вы, то не пытайтесь задурить мне голову. Я знаю, вы скажете, что сомневаетесь в виновности Эша, но предполагаете, что он не будет осужден, потому что мистер Мандельбаум не начнет процесса, не имея бесспорных доказательств. Скажете также, что наш банковский счет нуждается в пополнении, что является чистейшей правдой. Вот вы и решили посмотреть, не сможем ли мы отыскать что-то такое, чтобы ткнуть мистера Мандельбаума, предполагая, что если мистер Эш позднее будет по-настоящему благодарен, какой-то пустяковый штраф за неявку для дачи свидетельских показаний окажется сущей ерундой. Как все это будет осуществлено?.. Вы напридумываете для меня кучу поручений, А сами, при нормальном положении вещей, отправитесь домой и вкусно позавтракаете. Но это исключается, потому что они явятся за вами. И поручения придется выполнять нам обоим. Если дело обстоит так, то будем считать, что сегодня прекрасный день, и я согласен с вами, что от той особы нестерпимо пахло, но чем? «Цветком страсти» по 80 долларов за флакон… Что мы собираемся делать на Шестьдесят девятой улице?

— Не имею понятия.

— Замечательно. Я тоже.