Последний трюк каскадера   ::   Буало Нарсежак

Шамбон выглядел этаким щеголем: высокий, худощавый, подчеркнуто благовоспитанный.

Мужчины поздоровались за руку.

- Он там, - прошептал Шамбон.

Комиссар вошел в кабинет. "Так вот оно что, каскадерка!" - подумал он, поклонившись молодой женщине, которая стояла, опершись на спинку кресла и прижимая ко рту носовой платок. На госпоже Фроман было легкое меховое манто, под которым угадывалось стройное тело, в ушах бриллианты, на шее жемчужное ожерелье - сама роскошь.

Дрё взглянул на распростертое тело.

- Я глубоко сожалею. Примите мои соболезнования, промолвил он и обратился к Шамбону, стоявшему на пороге: Вы нашли его именно в таком положении? Можете это подтвердить?

- Безусловно.

Комиссар встал на колени, осторожно приподнял плечо покойного, чтобы открыть лицо. Госпожа Фроман вскрикнула.

- Уведите ее. Но недалеко... Гарнье, осмотри, пожалуйста, револьвер, - приказал Дрё.

Под телом натекла кровь, но большая ее часть пропитала жилет и рубашку. Дрё пощупал руки. Они были мягкие. Смерть наступила совсем недавно. Дрё взглянул на часы. Скоро полночь. По-видимому, Фроман выстрелил в себя около одиннадцати часов.

- Пушка старая, - заметил Гарнье, - с нею, наверное, воевали еще в 14-м. И при этом плохо чистили.

- Позовите консьержа.

- Я здесь, месье, - ответил тот.

- Вам знаком этот револьвер?

Консьерж испуганно вытянул шею.

- Да... Кажется.

- Вам кажется или вы уверены?

- Мне кажется, я в этом уверен. Обычно он лежал близко. В библиотеке.

Комиссар встал.

- Покажите, где.

Он проследовал за консьержем в соседнюю комнату. Дорогие старинные переплеты. Мягкий блеск позолоченных корешков. Посередине длинный, совершенно пустой стол.

- Он был здесь, в этом ящике.

Консьерж открыл ящик.

- Там его больше нет, - сказал Дрё. - Насколько я понимаю, всем было известно, что в этом ящике лежало оружие?

- Думаю, да. Замок стоит на отшибе. На всякий случай...

- Понятно, понятно...

Комиссар вернулся в кабинет, развернул носовой платок и осторожно поднял телефон, все еще стоявший на ковре.

- Алло... Это вы, Мазюрье? Дрё у телефона. Бригаду отправили?

- Да. Судебно-медицинского эксперта тоже. Я сразу принял меры. Они вот-вот явятся. Это самоубийство?

- Без сомнения. Вы записали время вызова?.. Я имею в виду Братскую помощь...

- Разумеется. Без десяти одиннадцать.

- Спасибо.

Консьерж и Шамбон, поддерживавший вдову, смотрели на него с тревогой.

- Не стойте здесь. Подождите меня... - сказал комиссар.

- В салоне, - предложил Шамбон.

- Прекрасно. В салоне. Сначала позвольте вопрос... не бойтесь, чистая формальность. Я ведь должен представить рапорт. Господин де Шамбон, где вы провели вечер?

Кузен принял обиженный вид.

- Я?.. Ну, я был в кино. В "Галлии", если вам так необходимо знать... - Он порылся в карманах. - Могу показать билет.

- Не стоит. Поймите, мне нужно знать, кто где находился... Ни одна деталь не должна оставаться невыясненной... А вы, мадам?

- Я была у друзей... Лаузели, это на площади Бессоно... Мы играли в бридж...

- Благодарю вас. Когда мы получим первые результаты, у меня будут к вам и другие вопросы.

Он вернулся к Гарнье, указал подбородком на револьвер, который инспектор держал кончиками пальцев в бумажной салфетке.

- Что еще?

- Ничего, патрон. Выстрелила одна пуля.

- Как и следовало ожидать. Так. Положи его на письменный стол и пойди посмотри, не разбудили ли больного. Может, он что-нибудь слышал.

- А если он спит?

- Не настаивай. Оставь его в покое. Потом узнай, не хочет ли старая дама сделать заявление. Попроси консьержа, чтобы он тебя проводил, а между делом постарайся выудить из него побольше... не было ли у старика депрессии... не болел ли он... не был ли в ссоре с родственниками... ну, не мне тебя учить, как работать.

- А что вы сами думаете, патрон?

- Пока что у меня нет определенного мнения.