Спальня королевы   ::   Бенцони Жюльетта

До встречи с Луизой он считал Элизабет самой очаровательной девочкой из всех, кого знал. От их бабушки Габриель д'Эстре Элизабет унаследовала почти неземной красоты светлые волосы и глаза необыкновенно синего цвета. И кроме того, она была умна. Франсуа легко допускал, что сестрица частенько превосходит его в этом, хотя в свои десять лет он обогнал ее в росте уже на три пальца. Таким образом, его самолюбие не очень страдало. Но сейчас Элизабет предоставляла ему возможность познакомиться с тем, что называют женской хитростью, и предлагала воспользоваться ее преимуществом. — И что ты хочешь этим сказать? — недоуменно спросил Франсуа все в той же простой манере.

— А то, что графиня де Сорель слывет очень набожной и, как говорят, делает щедрые пожертвования. К тому же она охотно посещает бедных, иногда довольно далеко от дома. Я знаю, что графиня берет с собой и дочку с тех пор, как той исполнилось шесть лет. Наша мать тоже стала брать меня с собой в этом возрасте. Теперь же мне разрешено посещать неимущих в сопровождении мадам де Бюр, но… ведь и ты можешь ездить с нами. Благотворительность от этого только выиграет, а наша мать будет просто на седьмом небе. Так ты наверняка получишь право на благословение господина Венсана.

— Ты хочешь сказать, что совсем необязательно ехать в Сорель, чтобы встретить этих дам? Но как же узнать, где именно они будут?

— Один из наших кучеров ухаживает за кормилицей Луизы. Нам наверняка удастся с ними встретиться…

Вместо ответа Франсуа бросился на шею сестре. На следующий день он получил разрешение матери помогать Элизабет во время ее благотворительных поездок, которые та совершала под присмотром гувернантки мадам де Бюр. Герцогиня Вандомская, зачислившая своего младшего сына в рыцари Мальтийского ордена в весьма нежном возрасте, надеясь, что однажды он сменит своего дядю Александра на посту Великого приора, увидела в этом знак свыше. Ведь членам ордена предписана только та благотворительность, которая не кричит о себе на всех углах, а их обучение начинается с ухода за тяжелобольными. И с этого дня юного принца Мартигского частенько видели нагруженного тяжелым мешком с хлебом. Франсуа с достоинством входил в какую-нибудь бедную лачугу, следуя за «дамами»-благотворительницами. Все это показалось многим настолько необычным, что Меркер начал было высмеивать младшего брата, но получил столь суровую отповедь матери-герцогини, что не посмел продолжать.

На самом деле это занятие оказалось куда менее ужасным, чем это представлял себе Франсуа. Щедрый от природы и начисто лишенный высокомерия, он просто почувствовал себя ближе к тем, кого навещал, и всерьез заинтересовался их судьбой. К счастью, он действительно увлекся делами милосердия, потому что за целый длинный месяц богоугодный план Элизабет позволил ему всего лишь один раз увидеть властительницу его мыслей. Луиза показалась ему еще более очаровательной, чем в аббатстве Иври, хотя одета она была очень скромно, чего требовали обстоятельства. Франсуа при встрече не нашелся что сказать, а лишь молча краснел, терзая в руках шляпу. И теперь ему показалось еще труднее держать данное матери слово.

Ведь ему так и не удалось утолить свое желание видеть Луизу Сорель. К этому добавились еще известия о болезни малышки, и он забыл обо всем. Ему необходимо узнать, что с ней! Ему необходимо ее увидеть! Не раздумывая больше ни секунды, Франсуа вскочил на лошадь и помчался в замок Сорель. Но безумцу не удалось даже переступить его порог. Юного Вандома прогнали, не слишком выбирая выражения. Недуг настолько опасен, что к маленькой больной не подходит никто, кроме матери и ее служанок.