Страх перед страхом   ::   Малышева Анна

Господи, пусть окажется не правдой то, о чем я думаю… Но мне кажется, что его смерть – тоже не случайность. Слишком много совпадений».



Глава 5

Леонид, как выяснилось, жил вдвоем с матерью в крохотной двухкомнатной квартирке, в обществе двух котов и множества растений. Единственным ценным качеством квартиры было ее расположение – хрущевский дом стоял на Красной Пресне, почти лицом к улице. Неподалеку был расположен костел, и, когда Татьяна вошла в комнату, в окно ударил звон вечернего благовеста. Она огляделась.

Скромная обстановка, старенький полированный сервант, коврик на стене, дешевые пожелтевшие занавески.

Мать Леонида оказалась намного старше ее самой. Судя по виду, ей было лет шестьдесят. Татьяна чувствовала себя крайне неловко, ей было трудно представить, что эта сухонькая пожилая женщина, седая и замкнутая, могла стать ее родственницей.

Женщину звали Антонина Григорьевна. Так официально, отчужденно она и представилась, не предложив при этом гостье звать ее просто по имени.

Татьяна своего отчества называть не стала.

– Извините, но чаю не предлагаю, нет воды, – объяснила женщина. – Сегодня отключили до вечера, опять что-то ремонтируют.

Говорила она совершенно равнодушно и извинялась, как видно, из чистой вежливости. Татьяна чувствовала, ей глубоко безразлично, какое мнение составит о ней случайная гостья.

Татьяна возразила, что никакого чаю не нужно, к чему все это… Присела на предложенный стул, достала из сумки конверт:

– Видите ли, я думаю, мне нужно это вернуть.

– Что это? – так же равнодушно поинтересовалась женщина.

Татьяна уже успела представить себе возможности и достаток этого дома. Здесь жили благополучно, но не богато. На тумбочке красовался телевизор последней модели, весьма дорогой, а вот льняное покрывало на кровати было сталинских времен, не новее… И прочее в том же духе. Она положила конверт на стол и подтолкнула его кончиками пальцев:

– Это Леня принес на Ирочкины похороны.

Я решила вернуть вам деньги, мы их не тронули.

– А, деньги… – произнесла женщина, поднимая на гостью пустой взгляд. – Да вы садитесь.

– Я уже сижу, – осторожно напомнила Татьяна.

Антонина Григорьевна постояла мгновение, непонимающе глядя на нее, потом вдруг отвернулась.

Когда она заговорила опять, ее голос звучал спокойно, но Татьяна чувствовала страшное напряжение, в котором она находилась, женщина пыталась себя держать, чтобы не сорваться, не расплакаться.

– Леня рассказал мне, что случилось с Ирой.

Примите мои соболезнования.

– Да… – проговорила Татьяна. – Она была у меня единственная.

– Он у меня тоже, – с неожиданной силой произнесла Антонина Григорьевна. – Он был единственный.

Татьяна подняла на нее глаза:

– Как же это случилось? Понимаю, что вам нелегко рассказывать, но… Я ведь не из пустого любопытства спрашиваю.

Антонина Григорьевна присела чуть в стороне от стола и, пододвинув к себе пепельницу, закурила сигарету. Татьяна тоже закурила – у нее в сумке лежала пачка сигарет, оставшаяся от Ирины. Она взяла ее сегодня утром, собираясь с визитом к матери Леонида. Звала пойти и мужа, но он как будто не расслышал ее, а уговаривать его Татьяне не хотелось.

– Собственно, все было очень просто, – заговорила хозяйка, стряхивая пепел с сигареты. – Он сказал, что завтра идет на похороны. Это было утром, перед тем как ему идти на работу. На работе он задержался… Это бывало часто.

Женщина повела плечами и пояснила, что на эту работу Леню устроил отец, он и сам там работает. Поэтому, когда сын задерживался, она за него не беспокоилась.

– Потом, ближе к восьми часам вечера, – продолжала она, – сын позвонил и сказал, что ему еще нужно кое-куда съездить, так что волноваться не нужно.

– Куда он собирался? – вырвалось у Татьяны.