Святые грехи   ::   Робертс Нора

В живописи он совершенно не разбирался, но не отступать же!

— Послушайте, а у вас здорово получается. Вы где учитесь?

Заход этот девушку не обманул, она собралась было дать ему отпор, но, искоса взглянув на юношу, увидела улыбку и подумала: «Может, слишком прямолинеен, но обаятелен».

— В Джорджтаунском университете.

— Неужели? Я тоже. На юридическом.

Тут с лужайки донесся нетерпеливый голос партнера:

— Эй, Род, так мы идем за выпивкой или нет?

— Вы часто приходите сюда? — продолжил Род, не обращая внимания на приятеля. Таких огромных карих глаз он прежде не видел.

— Случается.

— А почему бы нам…

— Род, ну пошли же. Пиво греется!

Сначала Род посмотрел на своего вспотевшего, чуть полноватого приятеля, затем перевел взгляд на художницу.

— Шагай один, Пит, я догоню. — И, не глядя, высоко подбросил тарелку.

— Все, игре конец? — поинтересовалась художница, следя за полетом тарелки.

— Да как сказать… — усмехнулся Род, прикасаясь к ее волосам.

Выругавшись, Пит побежал за планирующим диском, за который он заплатил шесть долларов. Едва не задев разлегшуюся на земле собаку, заскользил по склону, пытаясь поймать тарелку и не угодить в ручей, так как за свои кожаные сандалии он отдал еще больше. Вращаясь на лету, тарелка приближалась к воде под непрекращающиеся крики преследователя, однако, ударившись в конце концов о дерево, спланировала в кусты. Вытирая с лица пот и мечтая о долгожданной бутылке холодного пива, Пит раздвинул ветки и шагнул в заросли.

Сердце замерло, кровь бросилась в голову. Он и звука не успел издать, как его вырвало — завтрак оказался на земле. Тарелка приземлилась в двух шагах от ручья, и лежала она на чьей-то холодной белой ладони, которая, казалось, протягивала ее юноше.

Девушку звали Карлой Джонсон, ей было двадцать три года, училась она в театральной студии и подрабатывала официанткой. Ее задушили епитрахилью — шарфом священника, белым с золотой каймой.

Закончив отчет по делу об убийстве Карлы Джонсон, детектив Бен Пэрис склонился над столом. Отчет он отстучал на машинке двумя пальцами, как из пулемета, перечислив факты, которые начали с ним свою игру: никаких признаков изнасилования или ограбления; кошелек нашли под телом девушки, в нем оказались двадцать три доллара семьдесят шесть центов и кредитная карточка «Мастеркард»; кольцо с опалом, за которое в ломбарде дали бы долларов пятьдесят, так и осталось на пальце. Ни мотивов, ни подозреваемых — ничего.

Первую половину дня Бен с напарником опрашивали родственников убитой. «Паршивое занятие, — подумал он. — Но без него, к сожалению, не обойдешься». Ото всех они получали один и тот же ответ: Карла хотела стать актрисой. Занятия в театральной студии заполняли всю ее жизнь. Да, на свидания она ходила, но все это так, ничего серьезного — она была слишком предана своей мечте, которой теперь не осуществиться.

Бен снова пробежал глазами отчет и задержался на орудии убийства. Епитрахиль. К ней была приколота записка. Несколько часов назад, когда был обнаружен труп, он сам прочитал ее. «Ныне отпущаеши». «Аминь», — пробормотал Бен, тяжело вздохнув.

Был конец первой декады декабря. Около часа ночи Барбара Клейтон пересекала лужайку, на которой находился Вашингтонский собор. Воздух был теплый, сияли звезды, но Барбара, казалось, ничего этого не замечала и только раздраженно ворчала себе под нос. Ничего, пусть только наступит утро, тогда она задаст перцу этому механику с физиономией хорька! Как новая, видите ли, трансмиссия будет работать! Черта с два! Осталось идти всего два квартала. Но утром-то придется ехать на работу автобусом! Ничего, этот мерзкий, грязный сукин сын за все заплатит! Вспыхнула и покатилась по небу, оставляя ослепительную дугу, падающая звезда.