Таинственный венецианец   ::   Мэтер Энн

Порой ему приходила в голову мысль жениться на богатой наследнице и реставрировать замок. Однако он не очень верил в возможность такого мероприятия.

Хотя граф не чурался женского пола и у него было много романов, однако ему до сих пор не встретилась ни одна женщина, которая увлекла бы его настолько, чтобы он захотел добровольно отказаться от своего холостяцкого положения. Иногда он думал, что жениться все-таки надо хотя бы для того, чтобы продолжить род графов Чезаре, но ведь могло случиться так, что его избранницу вовсе не будет интересовать производство потомков, а самое главное для нее будет громкий титул, который она получит в результате своего замужества. Но как говорится в одной поговорке, зачем покупать фрукты, если их можно просто сорвать с дерева и съесть?

Старая графиня, со своей стороны, приходила в отчаяние, наблюдая за рассеянной жизнью, которую вел ее внук. И поэтому почти каждое утро тому приходилось выслушивать ее нравоучительные речи.

Видал Чезаре осиротел в возрасте восемнадцати лет, без особых церемоний получил титул графа и стал главой графского рода Чезаре. Но все это было в прошлом, изменить которое уже нельзя. Будущее же было неясно. Денег, которые он получил в наследство, было так мало, что они уместились на кончиках его ногтей.

Однако граф приобрел некоторый жизненный опыт, который позволял ему держаться на поверхности. Он не питал никаких иллюзий ни в отношении того, что происходит в мире, ни в отношении женщин. Он научился жить, ловко лакируя в любых обстоятельствах; был довольно неразборчив в связях с людьми, о некоторых из них вполне можно было сказать, что они родились в джунглях.

Поднявшись по лестнице, граф вошел в небольшую переднюю, которая вела в светлый зал, обставленный, как зал ожидания в гостинице. Из широких окон открывался великолепный вид на канал, который протекал вдоль палаццо, на лабиринты аллей, дворцов, церквей. Пол в зале был покрыт ковром янтарного цвета, а мебель была из темного дерева. Она не выглядела ни современной, ни антикварной.

Вдоль стен стояли удобные низкие диваны и кресла, обитые зеленым бархатом. Кое-где возвышались старинные скульптуры — остатки из коллекций скульптур и картин, большая часть которых давным-давно была продана.

Видное место занимали статуя римского принца, пара мраморных женских головок, созданных мастерами еще в шестнадцатом веке, и бюст священника, который почему-то очень не нравился графу. Стены были увешаны старинными гобеленами. Здесь же примостился низенький кофейный столик явно французского происхождения. В оконной нише стоял еще один столик из полированного дерева, за которым граф и вдовствующая графиня совершали свою трапезу: в этот ранний час, когда часы показывали половину шестого, он уже был накрыт для завтрака.

Хозяйством в палаццо занимались двое — домоправительница Анна и ее муж Джулио, который был мастером на все руки. Оба они служили здесь с незапамятных времен, были довольно стары, но графине никогда не приходила в голову мысль заменить их на более молодую прислугу. А молодого графа они знали с самого дня его рождения.

Граф миновал зал и прошел к себе в гардеробную. Здесь он разделся, принял душ, затем лениво проскользнул между двумя шелковыми простынями, расположился на своей огромной четырехместной кровати. Эта комната была спальней еще первого владельца палаццо.

Уснул он почти сразу и спал до тех пор, пока в половине двенадцатого Анна бесцеремонно раздвинула на окнах бархатные шторы и впустила в спальню поток солнечных лучей. Это заставило графа зашевелиться и что-то проворчать. Он повернулся на другой бок и уткнул лицо в подушку.

— Анна! — раздраженно буркнул граф.