Тайна одного портрета   ::   Джордж Кэтрин

Он гордится тем, что вы идете по его стопам, и считает, что мастерством вы даже превосходите его.

– Я пока заменяю его, – сказала она, не отреагировав на комплимент. – Но я по горло занята уже принятыми заказами, так что в данный момент помочь вам ничем не могу. Прошу меня извинить, мистер Дайзарт. До свидания. – Она холодно кивнула ему и вернулась к своему рабочему месту.

Адам Дайзарт несколько секунд оторопело смотрел ей вслед, потом круто развернулся и направился к своей машине.

Уэйн и Эдди посматривали на дочь своего работодателя с тревогой и беспокойством, но продолжали работать в полном молчании до тех пор, пока наконец Гэбриэл не сняла окуляры и не повернулась к ним.

– Ну, что с вами такое? – спросила она.

Высокий, худощавый Уэйн со светлыми, курчавыми волосами, подвязанными лентой, переглянулся с темноволосым, коренастым Эдди.

– Дело в том, Гэбриэл, что твой отец обычно бросает все, когда Адам Дайзарт приходит со своей последней находкой. И всегда берет его заказ вне очереди.

– Спасибо, что ты сообщил мне об этом, Уэйн, – произнесла Гэбриэл резким тоном, – но мне известно о договоренности отца с «Аукционным домом Дайзарта». Однако теперь, когда отец в больнице, я отказываюсь бросить все только потому, что наследник престола Дайзартов требует немедленного внимания.

– А твой отец знает об этом?

– Папа временами брал на себя слишком много работы – он, видите ли, не мог отказать Адаму Дайзарту. А с тех пор, как ушла Элисон, на папу вообще свалилось слишком много всего, даже при том, что работали еще и вы двое. Можно ли удивляться, что у него случился инфаркг.

– А самой отреставрировать картину Адама тебе слабо? – дерзнул спросить Эдди.

– Вот уж нет! – Гэбриэл свирепо посмотрела на него. – Просто мистеру Дайзарту придется на этот раз подождать своей очереди, как всем.

– Фирма Дайзарта скоро проводит один из своих главных аукционов, – сказал Уэйн, поднося эстамп к системе флуоресцентных рубок, смонтированной за его верстаком. – Изобразительное искусство и мебель. Похоже, Адам что-то нашел и очень хочет выставить это на аукцион.

– Очень жаль. Ему просто придется обратиться куда-нибудь в другое место.

– Ты не можешь так поступить, Гэбриэл, это расстроит твоего отца, – возразил Уэйн.

– Не расстроит, если никто ему не скажет, – угрожающим тоном сказала она.

– Мы-то не скажем, – пробормотал Эдди. – А вот Адам может и сказать.

– Он не знает, в какой папа больнице, – напомнила она.

Уэйн пожал плечами.

– Достаточно позвонить в справочную центральной больницы Пеннингтона.

Когда Гэбриэл приехала в больницу, она с облегчением увидела, что Гарри Бретт чувствовал себя намного лучше. В глазах у него снова появился тот знакомый блеск, отсутствие которого после инфаркта очень тревожило ее.

– Здравствуй, любовь моя, ты сегодня выглядишь восхитительно, – сказал он, с нежностью глядя на нее.

– Готова поспорить, что ты говоришь это всем девушкам, – шутливо ответила Гэбриэл, кладя несколько журналов на его тумбочку. – Сегодня я особенно постаралась, чтобы обольстить мистера Остина. – Она улыбнулась пожилому, болезненного вида мужчине, занимавшему соседнюю кровать, и получила в ответ такую восторженную улыбку, что Гарри тихонько хихикнул.

– Не забывай, что мы больные, милая. От одного твоего вида у моего друга может подскочить давление.

Гэбриэл засмеялась. Ее непослушные волосы отросли после лондонской стрижки, и понадобилось немало времени и терпения, чтобы заставить их ровно свисать на рубашку василькового цвета, которую она надела с белыми брюками.

– На улице так жарко, что я чуть было не влезла в шорты, но побоялась рассердить старшую медсестру. – Она поцеловала отца в щеку. – Как ты?

– Мне лучше, – заверил ее отец.