Тайна одного портрета   ::   Джордж Кэтрин

Ведь еще даже не темно. Стук повторился.

– Мисс Бретт Гэбриэл, – раздался знакомый голос. – Это Адам Дайзарт.

Понимая, что бесполезно притворяться, будто ее нет, когда весь дом ярко освещен, Гэбриэл подошла к двери, отперла ее и увидела Адама Дайзарта второй раз за день. Высокий, излучающий уверенность в себе и выглядевший гораздо более представительным в ослепительно белой спортивной рубашке и брюках хаки, он долго смотрел на нее и наконец произнес:

– Привет. Я проходил мимо и решил зайти и узнать у вас лично, как чувствует себя ваш отец.

Просто проходил мимо. Хотя «Хэйуордз-Фарм» находится на расстоянии нескольких миль от чего бы то ни было и к нему ведет изрытая рытвинами дорога.

– Заходите, – сказала она и указала рукой в сторону круглого дубового стола. – Присаживайтесь.

Адам покачал головой.

– Не хочу отнимать у вас время. Я просто хотел узнать, как дела у вашего отца.

– Ему намного лучше. Если все пойдет хорошо, то на будущей неделе его выпишут.

– Слава богу! – сказал Адам со столь явной искренностью, что Гэбриэл немного оттаяла и, помня о предстоящем покаянии, разрешила себе улыбнуться.

– Выпьете чего-нибудь?

Его лицо осветилось ответной улыбкой.

– Такую хорошую новость не грех отпраздновать стаканом пива.

Гэбриэл достала из холодильника банку и налила ему стакан.

Он поблагодарил и поднял стакан:

– За скорейшее выздоровление Гарри.

– Аминь, – сказала она и посмотрела ему в глаза. – Мистер Дайзарт…

– Адам!

– Я должна извиниться за свое… за свое поведение днем. Если вы привезете завтра вашу картину, я посмотрю, что можно сделать.

С минуту Адам молча смотрел на нее, иронически скривив губы.

– Вот это неожиданность. Раньше вы меня чуть не выставили.

– То было раньше, – отрезала она, но тут же взяла себя в руки. Помни об обещании, мысленно упрекнула себя она и примирительно улыбнулась. – Конечно, если вы предпочтете поручить эту работу кому-то другому, то я вас вполне пойму.

Он энергично покачал головой.

– Ни за что. Гарри говорит, что вы еще лучше, чем он, и это меня вполне устраивает.

– Папа очень разволновался из-за того, что я вам отказала. Так что, пожалуйста, приносите вашу картину, мистер Дайзарт…

– Адам.

– Да, хорошо. Эта ваша картина может оказаться ценной?

– Я нутром чую, что да. Хотя купил ее за бесценок на аукционе в Лондоне сегодня утром. – Он наклонился вперед, его глаза светились воодушевлением. – Я уверен, что под слоями грязи и позднее нанесенной краски скрывается что-то интересное. Пока же единственное, что там можно различить, – это голова и плечи девушки. Но чутье говорит мне, что картина написана примерно в двадцатые годы девятнадцатого столетия.

– Есть какие-нибудь предположения относительно автора? – спросила Гэбриэл с пробудившимся интересом.

– Судя по тону кожи на видимом кусочке, я мог бы предположить Уильяма Этти…

– Известного изображениями обнаженной натуры, – быстро сказала она и поймала полный уважения взгляд Адама.

Он осушил стакан и откинулся на спинку стула с видом человека, чувствующего себя как дома.

– Это трудно объяснить, – сказал он ей, – но у меня бывает какое-то такое покалывание в затылке, когда я вижу картину, которая может оказаться «спящей красавицей».

Гэбриэл с любопытством посмотрела на него.

– Но вы сами аукционист и оценщик. Вам не случалось упустить подобную вещь?

– Пока нет. Но до того как я официально стал работать на фирму, мы не очень часто имели дело с произведениями изобразительного искусства. Мой отец специализируется на мебели и изделиях из серебра. Но с недавнего времени «Дайзартс» начинает приобретать неплохую известность и в связи с живописью тоже.

– И все благодаря вам?

– Естественно.